Записки женатого холостяка - [4]

Что же делать, Чернышевский? Однако, ехать надо, однако в город… Умылся, побрился, выпил «на автомате» две кружки кофе.

До кофе-машины у себя в колхозе «Красный лапоть» мы ещё не доросли, а растворимый кофе вообще никакой стал. Полная фигня. До последнего времени неплохими были «Нескафе-Голд» и «Максвелл», но и они испортились. Отработанный порошок для ксерокса, да и только. Горькие, цвет как сажа и отрыгивается потом бензином каким-то. А уж про всякие «Кофейни на паях» и «Жокеи» лучше не вспоминать — от одного запаха сблевнуть можно. Почему-то коллеги на работе только такую жижу и пьют. Как издеваются — набуровят этой дряни и хлебают, швыркают, а тебя от этой вони несусветной выворачивает всего…

Открыл парники, чтобы огурцы с помидорами не спеклись, насыпал кошке полную миску корма, завёл машину, закрыл дом и подался в город. Нет, какой-то паники или расстройства не было. Мысленно продумывал план действий: приезжаю, поднимаюсь на лифте, подтягиваю живот, звоню в дверь, открывает, обнимаю, целую в засос — долго, минуты три, четыре, чтобы задыхаться начала и, не дав опомниться, мирюсь! Хорошо, а если кто из детей откроет? Прохожу не разуваясь на кухню или в комнату, обнимаю, целую в засос, ну и дальше по программе… Ладно, а если она в ванной или в санузле? Тогда придётся разуться и стоять с дебильной рожей под дверью — ждать, когда выйдет…

В общем, план примирения провалился с первых шагов — дома никого не оказалось. Машина перед подъездом, видимо ещё с ночи, а дома никого. Зашёл, сел, жду. Походил по комнатам, поглядел, увидел на тумбочке телефон жены. Так, что там у нас? Ну, вот оно и понятно… Пятница, 16–30 — 17–00, Перфильев, шесть (!) СМС: «Задерживаюсь», «Еду», «Жди ещё немного», «Подъезжаю», «Спускайся», «Я внизу». Всё. Приехали. Всегда говорила, что у неё рабочий день до шести вечера. В 17–00 она отключила телефон, я так и не дозвонился до неё, звонка тоже не дождался и уехал на дачу, а она… Да что она, ясно всё с ней. Про примирение как-то сразу забылось, вообще всё забылось, стало разом пофигу…

Примерно час я простоял на балконе у открытой фрамуги. Впервые поймал себя на мысли, что ни о чём не думаю. Впрочем, нет, не так — это только кажется, что не думаю, на самом деле думаю о том, что не думаю. Ой, короче, бред какой-то! Похоже, крыша поехала. Ла-ла-ла, ла-ла-ла, тихо шифером шурша, едет крыша не спеша…

О! Идут! Все трое — и жена, и дети. Надо приготовиться, а к чему готовиться-то? Что у неё другой мужик? Что ты не нужен? А она тебе нужна? Нужна! В конце концов — ты сам-то мужик? Или позволишь какому-то засранцу увести вот так, из-под носа, жену и развалить семью, которую почти пятнадцать лет холил и лелеял? Вот и дохолил, вот и долелеял. Надо было быть грубым брутальным самцом — рыгать за столом, портить воздух прямо при всех, чтобы вообще боялись… Всё, опять понесло!

В подъезде со стуком открылась дверь лифта, заскрежетал дверной замок. Уже обутый кинулся в приоткрывшуюся дверь, схватил жену за руку и потащил к лифту, который, к счастью, пока ещё не вызвал никто с других этажей. Втолкнул в лифт и нажал на кнопку.

— Что ты делаешь? Отпусти меня сейчас же!

— Мы сейчас сядем в мою машину, отъедем куда-нибудь на нейтральную территорию и обо всём поговорим!

— Я никуда не поеду, ты меня ударил — смотри какой синяк на запястье!

— Ну, положим, не ударил, а взял за руку. А если бы ты не дёргалась, то синяка бы не было!

Спустились. Дошли до машины. Открыл дверь. Села. Сел сам. Поехали.

Недалеко за нашим районом есть небольшой лесок. Асфальтированная дорожка подходит к нему вплотную и там заканчивается. Был воскресный полдень, поэтому людей никого не было — то, что надо для объяснений.

— Девушка, как Вас зовут?

— Ты придуриваешься?

— Нет, не придуриваюсь. Видимо, мы всё-таки мало знакомы, поэтому, давайте познакомимся!

— Перестань паясничать!

— Я не паясничаю. Слушай, можешь объяснить, что между нами происходит?

— Мы должны пожить отдельно. Пока некоторое время. Всем надо отойти от шока. Пожалуйста, уйди куда-нибудь несколько недель…

— Какое пожить отдельно? Да, мы наломали дров, но эту ситуацию надо пережить вместе, иначе додумаемся и договоримся до чего-нибудь!

— Нет. Я не могу. Пожалуйста! Иначе уйду я!

— Хорошо, положим, и куда ты пойдёшь? К Перфильеву?

— К какому Перфильеву?

— Теперь ты не придуривайся, думаешь, я не знаю про него? Весь вечер ждал звонка, чтобы вместе ехать к детям, к нашим детям, а ты к нему в машину прыгала!

— Да, я была в ночном клубе! Но одна, вернее с Анькой, Перфильев нас только подвозил! Не смей его трогать, он ни в чём не виноват!

— Какого чёрта! Тебе уже сорок лет, девочка нашлась! В конце концов, если уж так приспичило, сказала бы, я сам с тобой мог сходить!

— Ты бы не отпустил и сам бы не пошёл!

— Там были наши дети. Понимаешь — наши дети! Которых нельзя было оставить на ночь! За которых ты теперь спряталась, а ещё хочешь, чтобы я ушёл!

— Отвези меня домой, я устала…

Вот и поговорили. Разговор глухого с немым. Молча доехали до дома, вышли, поднялись на лифте, отвернувшись в разные стороны. Достал сумку, начал собирать вещи. Ладно, пару-тройку недель перекантуюсь, на той же даче. Ездить, правда, далеко, но ничего, прорвёмся. Так, главное ничего не забыть: труселя, пара рубашек, пена для бритья, носки, зонт, ботинки… Чёрт, до фига всего получается: на работу что-то поцивильнее надо взять… Джинсы, рубашки с длинным рукавом, расчёска, зарядник, плеер, документы, запасные ключи от машины, ещё труселя и носки, всякие кабели-шмабели, запасные очки, футболок штуки три… Ладно, треники на мне, кроссовки тоже. Ёлки-палки, чуть не забыл: куртка, свитер. Господи, да сколько же барахла-то надо! Ноутбук! Обязательно забрать! И роутер — нефиг ей по интернетам лазить, со своим Перфильевым переписываться…