Записки женатого холостяка - [2]

Шрифт
Интервал

Советую почитать различные форумы, на которых собираются «раненые» души. Вы очень удивитесь! Мужчины и женщины словно поменялись местами. Такое впечатление, что о потере семьи страдают в основном мужики, женщины же остаются презрительно холодными. «Как мне вернуть её?», «Не могу жить без любимой!», «Жена сказала, что мы расстаёмся, как её вернуть?» — вот основные заголовки мужских форумов. «Девочки, гоните их козлов!», «Плюнь на его уговоры, он себя уже проявил как урод!», «Не обращай внимания — найдётся другой, не другой, так третий!» — это мы видим в заголовках женских разделов…

Может быть, пока не поздно, стоит остановиться? Вспомнить о том, что семья — это действительно святое, единственное, хрупкое и, в то же время, самое надёжное для любого человека? Что никто никому не должен и не обязан, что просто надо любить и беречь друг друга? Что любые беды, голод и холод можно победить, если действовать сообща и помогать взаимно? Ведь все мы на полном серьёзе произносим эту клятву в ЗАГСе или в церкви, но почему-то очень быстро начинаем считать её чем-то абсолютно несерьёзным, а со временем и вовсе забываем…

ГЛАВА 1. Погром, ночные покатушки и первый разбор полётов

Всё произошло седьмого августа, в субботу. В пятницу я один, как это стало обычным в последнее время, уехал на дачу, к детям. Они уже более-менее взрослые, поэтому на день спокойно оставались одни, даже готовили сами, но на ночь кто-то, т. е. я, обязательно должен был к ним приезжать — всё-таки дом стоит на краю леса и с темнотою становится жутковато. Жена же, отключив телефон, потерялась в неизвестном направлении с неизвестными людьми на просторах родного города. Появилась она в субботу, ближе к вечеру — тихая, кроткая и робкая. Вопросов друг другу не задавали, но воздух был настолько наэлектризован, что казалось, лампочки вот-вот самопроизвольно включатся и начнут мигать, а чайник вдруг закипит и сделает под собой щенячью лужу. Стемнело — август он такой, вроде бы ещё и лето, но уже и осень. Заморозков пока нет, птицы поют, цветы и трава, комары, но темнеет быстро, да и берёзы начинают предательски желтеть, нагоняя тоску на творческую интеллигенцию и влюблённых барышень…

Итак, стемнело. Настало время ужина, и уже окончательно зажёгся электрический свет… Получилось, что мы как бы ждали этого момента, поскольку молчание тут же сменилось взрывом эмоций, криком, шумом, плачем детей, грохотом посуды, диким шуганьем испуганных кошек по углам и прочими прелестями семейных скандалов. В общем — погром Махновскими бандами в отдельно взятом еврейском квартале уездного города Хацепетовка. Погром погромом, но что-то же надо делать? Тем более я, вроде как, тут пока ещё самый главный — муж, отец, да и просто мужик. Вес 114 кг, рост 187 см, размер обуви 44, одежды 54, противогаза 3, а в отожратом состоянии и вовсе 4! Нет, это не для мерки гробовщику, а так, для справки. А она — маленькая, худенькая, затылок мне по грудь, хоть и шлялась где-то, а люблю её, заразу. Стоит — шипит на меня, от ненависти вся красная, аж захлёбывается. Чебурашка такой плюшевый, только с «заточкой и кастетом»…

— Всем тихо! Я пошёл, пройдусь полчаса, может час. Давай, успокаиваемся, остальные разборы полётов завтра…

— Ненавижу тебя! Всё! Это конец!

— Спокойно, все остывают, каждый как может! Дети, спать!

Надел какую-то хламиду, вышел за ограду, но не успел пройти и двухсот метров, как темноту сзади вспороли фары. «Субару» делает хорошие машины. Раллийные корни чувствуются во всём. Деревенская дорога есть деревенская дорога, тем более, после недавних дождей. Глина такая, что коровы поскальзываются и падают, приходится собираться по нескольку человек, чтобы их поднять. Местные гоняют на списанных армейских ЗИЛах или тракторах, всякие же «Тойоты» и «Жигули» (никого не хочу обидеть) просто беспомощно шлифуют своими передними или задними приводами и зарываются в грязь по брюхо. А «Легаси» — он такой, боевой, полноприводный. Нравится мне эта машина — очень она драйвовая и проходимость на высоком уровне. Кстати, бытует мнение, что «Субару» очень дорог в обслуживании, но это не так. Когда его брал, друзья отговаривали, мол, разорит тебя. А продавец, суровый такой дядька с большими усами, сказал: «Дураки они, тут ломаться нечему, сделано на десятилетия, будешь только масло да колодки всякие менять». Так оно и получилось…

В общем, благоверная не стала ждать утра, а покидав детей, вещи и половину кошек (всего их у нас две) в свою машину ударилась в бега… Женщина за рулём, в таком возбуждённом состоянии, ночью, с детьми… Ё-моё! Что делать?! Вариант был один — впереди, метров через тридцать, дорога сужается перед въездом на мостик через ручей, вот здесь и надо «останавливать на скаку коня и гасить горящую избу». Не знаю, чья скорость была выше, но к мосту я добрался первым.

— Стой! Ты что задумала! Тормози! Куда, сумасшедшая!

Всё произошло мгновенно. Инстинкт толкнул меня вперёд, и я мигом оказался на капоте машины, иначе, как минимум перелом обеих ног в районе коленей был бы гарантирован… Ночь, звёзды, рёв мотора, ухабистая деревенская дорога и я, такой крутой, распластался на лобовом стекле, прямо как в добротном боевике конца восьмидесятых — начала девяностых. При этом всё — с одного дубля, а камеры рядом даже и в помине не было, мля… Сын потом сказал, что я был похож на Шварценеггера из «Правдивой лжи» — тоже такой же большой и в каком-то длинном развевающемся лаксандрине, только он на самолёт запрыгивал, а я на машину.


Рекомендуем почитать
Август в Императориуме

Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.


Новый Декамерон. 29 новелл времен пандемии

Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.


Орлеан

«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.


Страсти Израиля

В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».


Сень горькой звезды. Часть первая

События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.


Ценностный подход

Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.