Записки военного советника в Египте - [30]
Наш автобус медленно двигался вместе с толпами демонстрантов, лавируя, объезжал по узким улочкам пробки. Переводчик Альфонс комментировал происходившее.
Мы обратили внимание на одну немногочисленную колонну. Она отличалась от других тем, что люди в ней шли молча. Оказалось это были христиане. Их обычай требует скорбного молчания в дни траура.
Демонстрации продолжались до поздней ночи. Правительство объявило всенародный траур на три дня. И все три дня на улицах Каира было столпотворение. Но кульминационным был день похорон. 1 октября 1970 года по сообщениям газет, на улицы Каира вышло примерно пять миллионов человек. Много приехало из других городов, сел и деревень. В армии была объявлена повышенная готовность и запрещены отпуска.
Нам в этот день приказали на полигон не выезжать. Да и невозможно было проехать. Улицы не вмещали людской поток. Балконы, заборы, карнизы, деревья, столбы — все было увешано и забито людьми, и все исступленно кричали хриплыми, сорванными голосами. Наряды полиции с большим трудом удерживали стихию людских потоков. Вертолет с телом Гамаль Абдель Насера сделал три круга над городом, после чего гроб установили на лафет. Траурный кортеж проделал свой скорбный путь от резиденции Гамаль Абдель Насера с острова на Ниле через мост Тахрир (Освобождения), по набережной Нила, по улице Рамзеса II к мечети, где было подготовлено место для захоронения.
Мы смотрели это по телевидению и то, что мы видели, трудно описать. Впоследствии стало известно, что пострадало примерно 500 человек. Многие деревья не выдержали тяжести людей и обламывались. Люди падали на головы демонстрантов. Миллионы рук тянулись к гробу Г. А. Насера. Три раза срывали флаг с его гроба. Жаркий, душный день способствовал обморокам, истерикам. Положение усугублялось тем, что Г. А. Насер умер в день, который мусульмане отмечают, как день вознесения пророка Магомета к Аллаху. Мусульмане верят, что аллах призвал в этот день Г. А. Насера, как и Магомета в 1270 году, к себе. Поэтому трудно было избавиться от впечатления, что были крики, не только выражающие горе, но и радость, что Г. А. Насер оказался любимцем бога, что это святой человек, а, значит, прикосновение к его гробу должно принести радость и облегчение в жизни.
На небольшом возвышении находились иностранные делегации, в том числе и наша во главе с А. Н. Косыгиным. Полиция не смогла удержать толпу народа и пришлось ей французского премьера буквально вытаскивать из людского водоворота.
Горе египтян было неподдельным. Чувствительные и сентиментальные арабы захлебывались слезами. Люди плакали при одном упоминании имени Г. А. Насера. Были закрыты все увеселительные заведения: кино, театры, ночные клубы, а также магазины.
2 октября мы выехали на полигон. На улицах по-прежнему проходили демонстрации в поддержку политического курса Г. А. Насера. Демонстрации были уже не столь бурными и многочисленными.
На полигоне офицеры и солдаты собирались группами и подолгу молчали, переживая случившееся. Ни о каких занятиях или стрельбах не было и речи. Потребовалось немало времени, чтобы вернуться в прежний ритм жизни. Только через двадцать дней отстрелялись батареи первой очереди вместо запланированных десяти дней.
Глава 11
Как я изучал арабский язык
Нельзя сказать, что я совершенно не знал арабского языка. При встрече с мистером Усэмой я бойко выложил весь свой запас арабских слов:
— Алейкум селям!
При этом без переводчика отлично понял ответ:
— Селям алейкум.
С этого момента я приступил к практическому изучению разговорного арабского языка.
Первые дни я узнавал значение слов по жестам и интонациям. Но слова, о смысле которых догадывался, почему-то не запоминались. Можно было бы прийти в отчаяние, бросить всякие попытки преодолеть языковой барьер и ждать, когда где-то подготовят и пришлют переводчика.
Но я не мог, подобно медведю, впасть в спячку, а значит, не мог отказаться от решения тех проблем, от которых зависит не только моя работа, но и сама жизнь.
Это был период активных действий авиации израильтян. Налеты следовали за налетами. Днем и ночью. Я скоро заметил закономерность полетов. Самолеты появлялись утром примерно в 9-10 часов, затем в 15–16 часов и в 22–23 часа. Ночью, как правило, самолеты сбрасывали светящиеся авиабомбы, иногда подныривали под них и бомбили. Но толку от этих бомбежек было мало.
Спать, правда, мешали.
Недостатки в инженерном оборудовании, в подготовке материальной части батарей и особенно в управлении огнем лежали, что называется, на поверхности. Но без знания языка я не мог активно вмешиваться в боевую работу. Стрельба часто велась скорее для того, чтобы избежать упрека за пропуск цели, чем для ее поражения. Поэтому огонь открывался на большой дальности и высоте. Это скорее было предупреждение противника об опасности, чем угроза поражения. И напрасная трата боеприпасов.
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.