Записки военного контрразведчика - [47]
На этом разговор закончился, и мы пошли завтракать.
Поскольку автор не придавал этим полетам большого значения, ему неизвестно, были ли дипломатические ноты со стороны Пакистана или нет, но однажды пакистанцы решили по-своему наказать нарушителей. Во время очередной такой акции наших ВВС они подняли пару своих самолетов. Наш ведущий, отбомбившись, выполнил соответствующий маневр, чтобы лететь домой, как вдруг его прибор показал, что он засечен «Фантомом». Через пару секунд он увидел падающую «огненную свечу». Забеспокоившись, летчик тут же убедился, что его ведомый идет за ним. Оказалось, что не намеренно, но своевременно он сделал противоракетный маневр, в связи с чем ракета «воздух-воздух» пакистанского летчика поразила свой самолет. После этого случая пакистанцы перестали поднимать по тревоге свою авиацию, а наши, на всякий случай, стали брать по две ракеты «воздух-воздух».
Подобное задание получил однажды всем известный, в то время еще подполковник, Р. Данный ему инструктаж предусматривал немедленное возвращение после пуска ракеты «воздух-земля» по выявленной цели. Однако Р., проигнорировав данное ему распоряжение, вернулся, чтобы сфотографировать результаты своей работы, и тут же был сбит пакистанской ракетой «земля-воздух». Вскоре армейские специалисты перехватили радиограмму, исходящую из управления погранохраны Пакистана. В переводе она выглядела так: «Шурави пилот у нас. Что делать?» Надо сказать, что летчику повезло – он попал в руки не афганских боевиков, а пакистанских пограничников. В плену пробыл около десяти дней. Допрашивали его пакистанцы и американцы, после чего выдали нашей стране. Москва сама разбиралась с этим репатриантом.
Из-за пустынного и однообразного ландшафта западной части Афганистана пилоты вертолетов иногда теряли ориентировку и неумышленно нарушали границы Ирана, а один раз даже с посадкой боевых машин непосредственно на иранский аэродром. Какой-либо реакции со стороны Ирана не последовало.
Часто приходится слышать, порой читать в воспоминаниях некоторых участников боевых действий о систематическом применении мятежниками ПЗРК «Стингер». При этом косвенно подчеркивается их эффективность, не имеющая аналогов в мире, и то, что мы якобы ничего не могли им противопоставить. Позволю себе заметить, что это не совсем так. Например, наша зенитная ракета «Игла» нисколько не уступала хваленым «Стингерам». Безусловно, отрицать серьезность этого оружия нельзя, но и идеализировать тоже.
Первые поставки бандформированиям зенитных ракет «Эрликон» швейцарского производства начались в январе 1985 г. В том же году США поставили мятежникам зенитные ракеты «Блоупайп», а в 1986 г. было решено направить им ПЗРК «Стингер». Кстати, эти ракеты поставлялись душманам не в массовом порядке.
Начало применения противником ПЗРК было зафиксировано в ноябре 1985 г., когда ракетой был сбит транспортный самолет АН-12 с двадцатью восемью пассажирами на борту, в основном работниками Военторга.
В это же время нашими военнослужащими было захвачено шесть зенитных ракет иностранного производства. Обстановка требовала форсированного определения слабых мест данных ракет и выработки эффективных мер противодействия. В результате в довольно короткий срок армейскими специалистами был разработан генератор помех, который получил широкое применение в авиации и хорошо себя зарекомендовал.
Доставка «Стингеров» из Пакистана была окутана завесой секретности и сопровождалась повышенными мерами их охраны. В конце 1986 г. нашими военными в районе Кандагара было захвачено три ПЗРК «Стингер». В ходе разбирательства было установлено, что эти ракеты были доставлены из Пакистана на пяти мотоциклах в сопровождении 13 опытных мятежников. Переправлять их в горные районы было затруднительно, да и практическое применение этих ракет требовало определенной подготовки.
Не могу сказать, что «Стингеры» были для нашей авиации какой-то проблемой. Гораздо большую опасность, особенно для вертолетов, действующих в резко пересеченной местности, представляли пулеметы ДШК (Дегтярева – Шлагина) калибра 12,7.
Тем не менее, несмотря на применявшиеся нашей авиацией защитные меры, все находившиеся на борту самолета в обязательном порядке стали надевать парашюты. Я тоже подчинялся этим правилам, хотя у меня ни разу не было случая использовать это снаряжение, хотя летать приходилось часто и днем, и ночью. Ночные полеты не менее безопасны, чем дневные, особенно при наборе высоты и снижении перед посадкой. В качестве примера отмечу один из ночных перелетов из Шинданда.
На аэродром мы приехали около 23 часов. Была кромешная тьма, и командующий авиацией Виктор Севастьянович Кот, с которым я должен был лететь, предложил отложить полет до утра. Я не соглашался, мотивируя тем, что с утра в Кабуле будут другие проблемы, поэтому лучше не терять времени и лететь. В.С. Кот, как деликатный человек, не стал настаивать. Заняв места, мы взлетели с погашенными огнями. Через несколько минут раздалась беспорядочная стрельба мятежников, все вокруг было расцвечено трассерами от стрелкового оружия и пулеметов ДШК. Я приготовился дремать, но Виктор Севастьянович растолкал меня, чтобы я обратил внимание на то, что творится за бортом самолета. Я пояснил, что если снаряд попадет в самолет, я, конечно, проснусь, но если еще придется и прыгать, то у меня нет уверенности в правильном приземлении. К тому же нет гарантии, что мы не попадем к бандитам, поэтому не будем расстраиваться заранее и полетим спокойно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Автора этой книги, храбро воевавшего в Афганистане, два раза представляли к званию Героя Советского Союза. Но он его так и не получил. Наверное, потому, как он сам потом шутливо объяснял, что вместо положенных сапог надевал на боевые операции в горах более удобные кроссовки и плохо проводил политзанятия с солдатами. Однако боевые награды у него есть: два ордена Красной Звезды, медали. «Ярко-красный чемодан, чавкнув, припечатался к бетонке Кабульского аэродрома, – пишет Николай Прокудин. – Это был крепкий немецкий чемодан, огромных, прямо гигантских размеров, который называют «мечта оккупанта».
«БЛОК-АДА», непривычным написанием горестно знакомого каждому ленинградцу слова автор сообщает о том, что читателю будет предъявлен лишь «кусочек» ада, в который был погружен Город в годы войны. Судьба одной семьи, горожанина, красноармейца, ребенка, немолодой женщины и судьба Города представлены в трагическом и героическом переплетении. Сам ленинградец. Михаил Кураев, рассказывая о людях, которых знал, чьи исповеди запали ему в душу, своим повествованием утверждает: этот Город собрал и взрастил особую породу людей, не показного мужества, душевного благородства, гражданской непреклонности.
Сборник «Дорогами войны» – это сборник воспоминаний ветеранов Великой Отечественной войны. В числе авторов сборника – моряк, тонувший в водах Балтики во время эвакуации советских войск с полуострова Ханко, а затем воевавший на Ладоге, где был тяжело ранен; артиллерист, дважды раненный под Мясным Бором; донской казак, которому досталась нелегкая доля отступать в донских степях летом 1942 года; и, наконец, командир пулеметного взвода зенитчиков, которому довелось в мае 1945 года побывать у стен рейхстага в Берлине.
Предлагаемая книга впервые включает все художественные и документальные произведения Федора Абрамова о Великой Отечественной войне и Победе, в том числе ранее не публиковавшиеся материалы из рукописного архива писателя.