Записки судмедэксперта. На основании реальных событий - [82]

Я их лично знал. В ту пору служили в милиции иные люди, пришли они с войны, опаленные горем и утратами. Не великие деньги платили в милиции, но крохоборами те, кого я знал, не стали. Был один автоинспектор, о котором говорили, что сидит в засаде, как рыболов, поджидая «добычу», но не пойман был он за руку, не стану потому и называть его имя.

Как упрашивала жена автоинспектора гор, Керчи Котелевца: «Ваня, ну, посиди сегодня дома! Ну, побудь хоть один вечер с семьей! Ведь ты сегодня не дежурный»

Не послушался жены Иван, и зова сердца своего не послушал, выехал на мотоцикле. До поворота на Ленино доехал, постоял там на ветру. Трасса спокойна, едущие по ней редкие автомобили правил движения не нарушают. Пора возвращаться. Вот уже и семнадцатый километр, до Керчи рукой подать… И вдруг откуда ни возьмись «Жигули» выскочили, идут на встречу, свет яркий, дальний, галогеновые ламы резкий пучок света прямо в глаза инспектору направили. Ослеп он, мотоцикл налетел на оградительные столбики, стоящие справа вдоль дороги, три сбил. Долго, вечность летел и улетел в вечность. Вскрывал я его, видел останки прежде веселого, красивого, здорового мужика и думал: «Ну, почему не прислушался? Жив был бы, и не осталось бы двух крошек сирот. Как их теперь поднимать горем убитой женщине?

Василий Щекотихин, гроза всех пьяных водителей, невероятно веселый и обаятельный человек. Не было ни одного в городе водителя, который бы не знал его, и не было ни одного водителя, которого б не знал Щекотихин. Пора бы и на пенсию, так бедность заставляет еще поработать. Квартиры не было, дом построил на горке, от улицы Чкалова наверх. А подъезд к дому не благоустроил, все денег не хватало, да и времени тоже. Вот и приходилось ему буквально влетать на мотоцикле своем с поворота, да на подьем в 60 градусов. Мотоцикл тяжелый, сил у него много, легко брал все подъемы.

Щекотихин повздыхал, глядя на скобу мотоцикла, за которую должен держаться пассажир сидящий за его спиной. Поизносилась, еле держится. Сменил одежду и долго трудился за тисками, создавая замену скобе. Заводская была мягкая, эластичная, гнется легко, пружинит. А ту, которую он создал, тяжелая, жесткая, неподвижная. Выкатил мотоцикл из гаража Василий, пошел форму надевать. Жена вышла, посмотрела на его работу, сказала небрежно: «Топорная работа!»

«Зато, надежная!» — ответил ей муж.

Дежурство закончено, первый час ночи, пора возвращаться. Устал, намерзся, пора поесть, да под теплый бочок к жене. Вот и дом впереди, и подъем к нему. Рывок, мотоцикл почти одолел подъем, да вдруг двигатель заглох. Впервые заглох, мотоцикл покатился назад. Колесо Василий не успел вывернуть. Перевернулся мотоцикл, скобой придавило грудь. Будь она помягче, да поэластичнее, можно бы из-под нее и вывернуться. А так, сил не хватило поднять, оттолкнуть его. Тяжко, дышать нечем, смерть пришла!

Да, вскрывая его тело, я, кроме небольших ссадин, не нашел повреждений. Причина смерти — асфиксия (удушье) от сдавления грудной клетки тяжестью. Не могла грудная клетка двигаться вверх — вниз, остановились ее движения, конец!

Знать не судьба

Владимир Иванович Кажан очень аккуратный автолюбитель. Машина, пусть и не престижной марки, всего-навсего, «ЗАЗ 968», но всегда чистенькая, ухоженная, как стеклышко блестит. И все на месте, все так разложено, везде строгий порядок. Знает он, где, что лежит. Никогда не выедет на трассу, не проверив всего. Как жену любит он машину, а жену, он действительно любит. Накануне он машину просмотрел, все жидкости проверил, бензина долил. Ранним утром на рынок из Белгорода в Обоянь съездить надо, скупиться, там продукты подешевле будут. Вот и встал он затемно. Любит ранние поездки. Вроде и мало спит, а всегда в пути свеж и бодр. Выпив чая с калачом и съев ломтик буженины, Владимир Иванович стал поджидать жену. Галине Ивановне, как и всякой женщине, чтобы собраться побольше времени требуется. Но, вот и она готова. Сели, покатили. Октябрь на исходе. Деревья посбрасывали листву, но кое-где еще кусочки золота и багрянца виднеются. Воздух морозом пахнет, но дорога сухая, чистая. Двигатель работает четко, несколько громко, но, что поделать, если семейство «Запорожцев» такое шумное, удалось в тех, чье название носят. Поездка оказалась удачной, все, что хотели — купили. Правда, поиздержались немного, да и времени ушла уйма, но зато программа приобретений выполнена. Возвращаются назад. Солнце взошло, чуть потеплело. Кажан выключил печку. Там впереди, вдоль дороги справа бетонный желоб тянется, в него одели бывший прежде тут глубокий овраг, чтоб дорога не разрушалась. Поверху желоба деревья стоят, голые жалкие. Владимир Иванович проголодался основательно. Он привык немного перекусывать по пути, не останавливая машины. Попросит жену, она отрежет кусочек, он и жует его потихонечку. Сегодня они купили приличный кусок ветчины, жира на нем немного. Что поделать, не любит Кажан сала, ни в каком виде, ни в соленом, ни в вареном, ни в жареном Вот и сейчас он попросил отрезать ему кусочек ветчины, да так, чтоб сала ни малейшей полосочки не было, да чтобы он потолще был. При этом он на мгновение повернулся к жене, чтобы показать, как нужно отрезать. Вроде миг один, вроде с дороги глаз не спускал, а на тебе… Влетел автомобиль в желоб, ударился о правый бок его, отбросило машину к левому, от левого опять к правому. Машина все еще продолжала движение, водитель не растерялся, газ не сбрасывал. Следует сказать, что супруги вообще не испугались, для этого времени не хватило. Наконец, еще раз ударившись, машина перевернулась вверх колесами.