Записки следопыта - [5]
Они перешли на размеренный шаг, видимо, уже не опасаясь погони. Шли спокойно, хотя третий, замыкающий, часто оглядывался. Пока неизвестные пересекали поляну, мы с Ингусом обежали ее стороной. Схоронились за деревом, наблюдаем.
Углубившись в лес, нарушители решили передохнуть. Один из них, самый высокий, держа в руках парабеллум, устало привалился спиной к дереву. Двое других прикуривали, поглядывая на поляну.
Тут я и объявился — из-за дерева громко крикнул:
— Бросай оружие!
Высокий выстрелил в темноту, наугад, и тут же выронил свой парабеллум. Он, словно загипнотизированный, смотрел, как я вышел из-за дерева, целя в него из маузера. Спутники его, побросав папиросы, метнулись в разные стороны.
— За ними! — приказал я Ингусу.
Связав остолбеневшего от неожиданности нарушителя, я поспешил на помощь другу моему. Ингус свалил с ног одного из убегавших. Мне осталось связать его и подтащить к дереву, где уже лежал высокий. Оставив собаку охранять задержанных, я устремился в чащу. Там трещали кусты — это продирался сквозь подлесок третий нарушитель.
Он отчаянно петлял по лесу: свернул к ручью, побежал по воде, но ручей, сделав резкий поворот, как раз и привел его к месту недавнего перекура. Я спокойно поджидал бежавшего, прячась за деревом. Задержать его было достаточно просто.
Теперь нарушителей предстояло обыскать. Держа в одной руке маузер, другой я проверил карманы только что пойманного; отбросив ногой его оружие подальше, я развязал и обыскал второго. Обоим приказал повернуться ко мне спиной и стоять с поднятыми руками. Ингус рычал, следя за каждым движением задержанных. И вот, только я подошел к третьему нарушителю и поставил его на ноги, он, вскинув связанные руки, резким движением обрушил их мне на голову. Я зашатался, перед глазами поплыли круги. Ночные «гости» втроем набросились на меня, нанося удар за ударом. Собрав силы, я вырвался из цепких рук, одному дал подножку, другого ударил наотмашь. И все же силы были неравные.
Что бы я делал, если бы не верный мой Ингус? Увидев, что хозяин попал в беду, он бросился в гущу схватки: кусал, рвал навалившихся на меня бандитов, а они, разъяренные, ожесточенные, будто и не замечали боли. Вот в руке у одного из них сверкнул нож. «Ну все, конец!» — подумал я. И в этот момент нож полетел в сторону, потому что Ингус успел схватить бандита за запястье, потом, прыгнув моему врагу на плечи, вцепился ему в шею. Воспользовавшись моментом, я нащупал в траве свой маузер и выстрелил в упор в одного из нарушителей. Двое других бросились в кусты.
У меня не было сил подняться. Кружилась голова. Волосы, лицо, гимнастерка — все в крови.
— Ингус! — позвал я.
Ухватившись за шею собаки, я кое-как поднялся. «Нарушители уходят! — эта мысль не давала мне покоя. — Нельзя упустить их…»
— След, Ингус! — я пристегнул поводок к ошейнику, и мы побежали, если это можно было назвать бегом.
Одного мы догнали в перелеске. Оглянувшись на треск сучьев, бандит замер на месте. Меньше всего он ожидал увидеть меня живого — такого страшного: слипшиеся от крови волосы, лицо в кровоподтеках.
— Сдаюсь, — прошептал он заплетающимся от ужаса языком.
Я заставил его бежать впереди себя, следом за Ингусом: мне ведь теперь нужно было ловить второго нарушителя. Но, видно, этот не так меня понял. Пробежав сотню метров, он бросился на землю, стал кататься по траве:
— Убивай сразу, дальше не побегу!
Пришлось его связать. Только я с ним управился — услышал треск ломаемых веток. Бросился на звук, и тут прямо на меня выбежал его приятель. А за ним — товарищи мои, пограничники. Они, оказывается, искали нас с Ингусом, шли по нашему следу, потом побежали на выстрелы.
Нужно еще было подобрать тех, других: связанного и убитого. Повернули к поляне. Вот и приметное дерево, где только что оставил я лежать бандита. Примята трава, а его нет как нет. Оглядев место, я обнаружил обрывки веревки и понял, в чем дело: он подкатился к дереву, сломанному бурей, и перетер веревки об острый край расщепа.
Товарищи решили было идти за нарушителем без меня, но я не согласился. Омыл лицо в речке — как будто легче стало. И мы двинулись по следу.
Нарушитель, очевидно, выбился из сил. Он то и дело останавливался, отдыхал, прислонившись к дереву. Вот-вот мы должны были его настичь — и вдруг потеряли след. Как обычно в таких случаях, стали искать по кругу, все время расширяя его. Безрезультатно! Спрятаться нарушителю вроде бы негде. Так где же он?
И вдруг Ингус, круживший между деревьями, залаял, глядя вверх. Я тоже поднял голову и увидел: на ветвях раскидистого дерева недвижно лежит человек.
— Спускайся! — крикнул я и постучал по стволу.
Нет ответа! Может, потерял сознание?
Пришлось лезть на дерево. Лазутчик так и не пришел в себя — ни когда мы его снимали с дерева, ни потом. Его напарник стоял тут же, с усмешкой поглядывая на своего товарища, находившегося в столь плачевном состоянии.
— Чего смотришь? — окликнул его кто-то из пограничников. — Бери друга своего на спину и неси.
На развилке дорог нас ждала подвода. Лишь только мы увидели ее, сзади что-то глухо стукнулось о землю. Приотставший диверсант перебросил через голову обессилевшего напарника, да так, что сразу убил его.
Рассказы прославленного дальневосточного пограничника о своей нелегкой службе.
Никита Федорович Карацупа — человек-легенда. Служил он на дальневосточной границе.Смелость, мужество, умение быстро найти правильное решение в сложной ситуации не раз позволяли ему выходить победителем в неравных схватках с разного рода лазутчиками — шпионами, диверсантами, контрабандистами.Вместе с верным своим помощником — овчаркой Ингусом пограничник Карацупа задержал и обезвредил около шестисот нарушителей государственной границы.Сейчас Герой Советского Союза Никита Федорович Карацупа — полковник, находится в запасе.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.
Служба в армии — священный долг и почетная обязанность или утомительная повинность и бесцельно прожитые годы? Свой собственный — однозначно заинтересованный, порой философски глубокий, а иногда исполненный тонкой иронии и искрометного юмора — ответ на этот вопрос предлагает автор сборника «Особенности национальной гарнизонной службы», знающий армейскую жизнь не понаслышке, а, что называется, изнутри. Создавая внешне разрозненные во времени и пространстве рассказы о собственной службе в качестве рядового, сержанта и офицера, В.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.