Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи - [150]
На московской выставке я снова почувствовала, что мне в мире не хватает Дмитрия Александровича Пригова, хотя мы и редко виделись. Пусть это прозвучит как клише, излюбленный объект приговской пародии, но я выражаю свои искренние чувства. Он был доброжелательным, нетребовательным, щедрым человеком и всячески избегал дурно отзываться о людях – своих современниках, что сильно отличало его от многих других.
Отчасти в память о Пригове двое берклийских аспирантов, Доминик Лотон и Кристина Шварц, под моим руководством недавно сделали посвященный ему сайт. Там можно посмотреть перформанс Пригова в Беркли и интервью с его почитателями, литературоведами и переводчиком[577].
Татьяна Толстая: долина смерти и Лас-Вегас
В 1989 году я повезла Татьяну в калифорнийскую Долину смерти и в Лас-Вегас, повторив «аксеновский» маршрут пятнадцатилетней давности. Мы совершили так называемый «road trip» (автомобильное путешествие), которому Джек Керуак придал культурный смысл в своем знаменитом романе «На дороге» (1957). Первая остановка в классическом американском «diner» (он так и назывался), находившемся рядом с шоссе, и поедание гамбургеров соответствовали жанру. К тому же на нашем столике стоял портрет Элвиса Пресли (на продажу), и мы бросили монетку в музыкальный автомат, чтобы его послушать; Татьяна разговорилась со смешной хозяйкой-шестидесятницей, а в завершение поиздевалась над американскими самоочевидными надписями – например, «дверь» на двери.
Татьяна Толстая и Элвис Пресли (1989)
Прочитав в «дамской комнате» предупреждение, приклеенное к электрическому аппарату с бумазейным полотенцем – «Не суйте голову в проем», она, разумеется, сунула голову между полотенцем и сушилкой, проявив желание нарушить правило, придуманное для того, чтобы избежать судебного иска, если посетитель повредит себе таким образом голову! Посмеявшись и расплатившись, мы поехали дальше.
Наш путь пролегал через пустыню Мохаве с ее кактусами, юккой и небывалой красоты каменными россыпями. В самой восточной части Мохаве, на границе со штатом Невада, находится Долина смерти, где пустынные пейзажи еще невероятней – мелкие и глубокие песочные каньоны, которые в ветреную погоду подвергаются бесконечным метаморфозам. Это незабываемое зрелище.
Таня в пустыне Мохаве. Калифорния (1989)
В мотеле, где мы остановились в Неваде, стояли игровые автоматы, в которые опускают монетку в надежде на джекпот. (В Неваде разрешены азартные игры.) Поиграв какое-то время и ничего не выиграв, мы пошли поужинать, и по воле случая к Тане подошла эмигрантская пара, спросившая, не Татьяна ли она Толстая. Получив утвердительный ответ, они стали ее критиковать за «антиамериканскую» статью. Неожиданным в этой ситуации было не их возмущение ее отношением к Америке, а то, что они, повстречав Толстую в Неваде, вместо туристического разговора о пустыне или азартной игре завели типичный эмигрантский спор с человеком «оттуда». Само собой разумеется, Толстая своих позиций не сдавала.
На следующий день мы отправились в Лас-Вегас и добрались только к вечеру; был ноябрь месяц; вдалеке посреди пустыни мерцало большое светящееся пятно, оно вздымалось в небо и превращалось во что-то наподобие города. Когда въезжаешь в него, тебя неизменно ошеломляют огромные разноцветные яркие рекламы и шумные улицы. Вместо знаменитого «Дворца цезаря» с зеркальными потолками в номерах, серьезными игроками в рулетку, кости и карты, где мы с Аксеновым останавливались, Таня и я избрали скромный мотельчик на окраине, из которого отправились в казино в центре города. Там мы опять сели за игровые автоматы и совали в них не головы, а монеты; иногда из аппарата сыпался выигрыш, который затем успешно проигрывался. Иными словами, мы с Таней вели себя как самые обыкновенные туристы – дергали рычаг и радовались монеткам, выданным автоматом. За этими автоматами в основном сидели немолодые женщины, дергавшие рычаг буквально до одури.
В 1989 году Татьяна преподавала в каком-то колледже, кажется, на Востоке, хотя, может быть, она участвовала в писательской программе (creative writing) в штате Айова[578]. В нашем Университете Южной Калифорнии состоялась дискуссия о ее рассказе «Соня», заранее прочитанном. Через несколько лет мы повторили это путешествие с ее мужем Андреем Лебедевым, филологом-классиком, но, как обыкновенно бывает, легкость, непринужденность и смешные моменты первой поездки не повторились.
Мы с Толстой познакомились в 1988 году, когда она приезжала с группой советских писателей в Лос-Анджелес. На выступлении в UCLA она говорила по-английски (из всей группы этим языком хорошо владела она одна). Что именно она говорила, я не помню – помню некоторую язвительность ее выступления. Таня мне тогда подарила свою первую книгу «На золотом крыльце сидели…» (1987), а я ей – первое издание «Школы для дураков» Саши Соколова, прозу которого она очень ценила. Он в те годы жил в Вермонте, и я связала ее с ним по телефону; если мне не изменяет память, это была их первая, пусть и заочная встреча. Толстая приложила много энергии и упорства, чтобы уговорить редактора журнала «Огонек» опубликовать отрывки из «Школы», вышедшие в том же 1988 году (№ 33) с ее предисловием. Через некоторое время она же устроила Соколова жить на греческом острове.
