Записки работника уголовного розыска - [14]

— Как отдохнули, что надумали? — спрашиваю парня, как только он входит в мой кабинет. — Надеемся, что наш предыдущий разговор заставил вас серьезно задуматься. Речь идет о Тане, причинах ее гибели. Как это произошло, расскажите правду.

Алхин надолго задумывается, потом выдавливает:

— А что меня ожидает, если я расскажу все, что произошло, как было?

— Многое зависит от вас, от вашей искренности.

И снова гнетущее молчание, раздумье. Мне, посвятившему многие годы оперативно-следственной работе, видевшему лица разных людей, для которых решение суда означало жизнь или смерть, стало ясно, что Алхин на переломе. Нарушаю тишину:

— Криминалистика, как и другие науки, не стоит на месте. Неужели вам непонятно, что научно будет доказано, кто и где был. Вам-то это понятно, или нет?

— Да, мне это понятно, но что же у вас имеется? Ведь у меня при задержании изъяты все личные вещи. И что же вы на них нашли, что имело бы отношение к гибели Тани?

— Эти вещи исследуются. Не будем спешить с результатом. Но, уезжая от родителей, вы оставили в их доме валенки. Так было? Можете их опознать?

— Да, действительно, валенки я оставил, ведь пришла весна, и они мне были не нужны.

— Так вот, валенки мы изъяли, направили на биологическую экспертизу. Она закончена. На них обнаружена кровь человека. Как эта кровь могла попасть на ваши валенки, кому она может принадлежать?

Последовала пауза, за которой чувствовались внутренние колебания допрашиваемого. Однако он продолжал, словно по инерции, запираться.

— Это, наверное, моя кровь. Я часто падал пьяным, разбивал себе лицо, руки.

Предъявили Алхину среди других его валенки. Он их уверенно опознал. Задаем вопрос:

— Каким образом на ваших валенках оказались следы крови, анализ которой показал, что она — двух групп и принадлежит Люсе и Тане?

— Не может быть!

Знакомим его с актом биологического исследования. Он в шоке.

И его можно понять. Припертому к стенке приходится признаваться в гнусном преступлении. И Алхин, запинаясь, исповедуется перед нами.

— Когда я уходил с Таней из столовой, то был пьян, смутно помню, что произошло. Пригласил ее, несмышленыша, в строящееся здание за якобы оставленным инструментом. Дверь долго не открывалась. Я рассвирепел, и когда дверь открыла женщина, то стал избивать ее. Таня вначале оцепенела, а потом пронзительно закричала. Женщина лежала недвижима, а Таня с криком побежала по улице. Я испугался, схватил лопату, догнал девочку и ударил несколько раз по голове. Потом унес на болото... Через два месяца обнаружили труп Тани. Я испугался и, чтобы избежать ответственности, уехал из поселка.

Следствие продолжала Гусельникова. Она вывезла Алхина на место происшествия, зафиксировала его действия и обстоятельства событий, назначила производство необходимых экспертиз.

Алхин был осужден на длительный срок лишения свободы.

Конечно, человека погубила прежде всего личная моральная распущенность. Однако основой ее было пьянство, точнее — беспредельное употребление спиртного. Ведь в то время оно лилось рекой: на вынос и в розлив, в любой торговой точке, в любом предприятии общепита.

Работникам милиции, как никому другому, часто приходилось встречаться с бедами, порожденными пьянством. Разлады в семьях и их распад, обездоленные дети, дебоши, злостные хулиганства, воровство, грабежи и разбои, насилия над личностью, нерадивое отношение к труду, полная деградация человека и, наконец, убийства — все это от «зеленого змия».

Через 5 месяцев мне снова пришлось побывать в Алексино, и снова по чрезвычайному происшествию. Шли уборочные работы. Выполняя распоряжение директора школы, учеников 5-6 классов переправили на катере через Иртыш на поля колхоза для сбора колосков. А в конце дня перевезти их обратно забыли, команда катера ушла пьянствовать.

На крики малышей за ними на моторной лодке подъехал пьяный подросток, посадил в лодку восемь девочек и повез их через реку, показывая «искусство» лихой езды. И доигрался. На середине реки опрокинул лодку, семь девочек утонуло.

Можно представить себе горе и возмущение родителей, всего населения поселка, прилегающих сел и района.

Пять дней водолазы вели поисковые работы, и пять дней на берегу Иртыша горели костры, зажженные родителями и родственниками погибших девочек. И снова причиной страшной беды была водка.

СТАРОМАЛИНОВСКИЕ «МЕДВЕЖАТНИКИ»

10 августа 1978 года. Начало отпуска. Через час отбываю с семьей в санаторий. Чемоданы уложены. Осталось бросить их в машину, потом забежать в Управление, доложить генералу об отъезде, попросить его взять на контроль отдельные дела.

Начальник УВД встретил приветливо, пожелал счастливого отдыха.

Я собрался было сделать «налево кругом». Вдруг — телефонный звонок. Генерал поднял трубку, послушал минуту-полторы, изменился в лице, знаком подал сигнал: дескать, садись.

— Сколько? — переспросил невидимого собеседника. — Более ста двадцати тысяч? Как это могло случиться?

Минут пять он — весь внимание — слушал.

— Ясно! Обеспечьте охрану места происшествия. К детальному осмотру не приступайте. Займитесь сбором возможной информации, опросите всех, кто связан с операцией получения и выдачи денег. К вам выезжает оперативная группа. Ее возглавит мой заместитель...