Записки охотника. Накануне. Отцы и дети - [7]

«Главное лицо представляется выражением новейшей нашей современности», — заявлял Тургенев о Базарове (Письма, IV, стр. 301–302).

В образе Евгения Базарова как представителя разночинской демократической молодежи многое чутко и исторически верно подмечено Тургеневым.

«Мой дед землю пахал», — говорит Базаров, не только не смущаясь, но даже гордясь своим плебейским происхождением перед белоручками-дворянчиками. Базаров не мыслит своей жизни без труда, который дает ему самостоятельность и независимость. Базаров — натура независимая, не склоняющаяся ни перед какими авторитетами, все подвергающая суду мысли. Он не отрицает самой необходимости принципиальных убеждений, но только не хочет быть рабом кем-то выработанных принципов, подчиниться общей традиции, слепо следовать за авторитетом. В этом отношении Базаров был типичным представителем людей 60-х годов.

Идеалисты 30-х годов любили рассуждать по поводу несовершенства мира, они искали объяснения этому несовершенству, но они были далеки от того, чтобы вслед за этим объяснением приняться за изменение мира, им не хватало практического отношения к действительности. Базаров также подводит под свое отрицание теоретическую основу. Несовершенство общества и общественные болезни он объясняет характером самого общества. «Мы приблизительно знаем, отчего происходят телесные недуги, а нравственные болезни происходят от дурного воспитания, от всяких пустяков, которыми сызмала набивают людские головы, от безобразного состояния общества, одним словом, — говорит Базаров, — исправьте общество, и болезней не будет». Так именно и рассуждали русские демократы-просветители 60-х годов, признававшие «только то, что полезно для человека», чьей «последней целью», по словам Добролюбова, являлась не «рабская верность отвлеченным высшим идеям, а принесение возможно большей пользы человечеству»[17].

Базаров был типичным их представителем и в этом отношении. Его не удовлетворяют мелкие улучшения жизни, частичные ее исправления. Базаров — не либеральный реформатор. Он требует уничтожения и замены самых основ современного ему общества. В непримиримом отрицании Базаровым всего крепостнического прошлого, несомненно, отразились революционные устремления передовой демократической молодежи. В нигилизме Базарова сам автор справедливо усматривал проявление революционности. «Если он называется нигилистом, то надо читать: революционером», — писал Тургенев К. К. Случевскому 14 апреля 1862 года (Письма, IV, 380).

Базаров — материалист, как и все передовые люди 60-х годов. В основах своего материалистического мировоззрения Базаров близок к материализму Писарева. Его увлечение естествознанием, интерес к сочинениям вульгарных материалистов — Бюхнера и других — черты духовного облика той части молодежи, которая тяготела к «Русскому слову», к Писареву. С писаревским направлением в материалистической мысли 60-х годов связано и отношение Базарова к вопросам искусства, эстетики.

Подчеркивая скептическое отношение Базарова к искусству, к поэзии, Тургенев раскрывал характерную черту, которую он наблюдал у некоторых представителей демократической молодежи того времени. «Рисуя фигуру Базарова, — замечает сам писатель, — я исключил из круга его симпатий все художественное, я придал ему резкость и бесцеремонность тона — не из нелепого желания оскорбить молодое поколение (!!!), а просто вследствие наблюдений над моим знакомцем, доктором Д. и подобными ему лицами» (Сочинения, XIV, 100). «Рафаэль гроша медного не стоит», — заявляет Базаров, как бы повторяя слова, услышанные Тургеневым от встреченного им разночинца. Пренебрежительно относится Базаров и к Пушкину. И это также не было вымыслом. Как вспоминал впоследствии русский революционер Г. Л. Лопатин, «в Базарове не укладывается, конечно, вся молодежь шестидесятых годов. Несомненно, такие бывали, в особенности с таким отношением к искусству»[18].

Базаровский нигилизм вовсе не носит, однако, абсолютного характера. То, что проверено опытом, практикой жизни, того Базаров не отрицает. Так, он твердо убежден, что труд — призвание человека, что химия — полезная наука, что основой мировоззрения человека должно быть материалистическое понимание жизни. Базаров вовсе не предполагает ограничить свою жизнь чистым эмпиризмом, не воодушевленным никакой целью. Лишенный какой-либо рисовки и хвастовства, он все же говорит, что готовит себя к тому, чтобы делать «много дел», но какие это дела и к чему конкретному стремится Базаров — остается неясным. Да и он сам об этом еще не думает, время не пришло. «В теперешнее время полезнее всего отрицание — мы отрицаем», — говорит Базаров. «Сперва нужно место расчистить», — заявляет он. Передовое демократическое движение складывалось и развивалось под знаком отрицания всего исторически связанного с дворянско-крепостническим обществом.

Но почему Тургенев увидел героя своего времени именно в Базарове и именно в духе отрицания и разрушения? Писатель обдумывал и начал писать свой роман в ту пору, когда еще не было отменено крепостное право, когда все еще нарастали революционные настроения и прежде всего бросались в глаза именно идеи отрицания и разрушения по отношению к старому порядку, старым авторитетам и принципам. В недавно найденной рукописи лекции землевольца С. С. Рымаренко о романе «Отцы и дети», которая в главном совпадает со статьей Антоновича (вышедшей позже), а следовательно, с точкой зрения «Современника», образ Базарова, базаровский нигилизм связывается с периодом между 1855 и 1857 годами. «Этот страстный период борьбы, — говорится в лекции, — не знавший никаких сделок, никаких уступок, продолжался не более двух лет…»