Но как ни связаны первые романы Тургенева — «Рудин» и «Дворянское гнездо» — и примыкающие к ним повести с вопросами, волновавшими современников, своим историческим содержанием они все же были обращены к прошлому, хотя и недавнему: в них рисовались типы уходящей жизни. Между тем в истории России начиналась новая эпоха — 60-е годы. Новые задачи вставали и перед русской литератур рой. Тургенев и обратился к ним в следующих своих романах — «Накануне» и «Отцы и дети».
Действие романа «Накануне» (1860) происходит в 1853 году, до крымского разгрома, но в нем не ощущается тон давящей атмосферы, которая существовала в последние годы николаевского режима. Роман писался уже после Крымской войны, в годы начавшегося общественного оживления. Пафос «Накануне» — в изображении духовного пробуждения России, в стремлении к свободе, свободе во всем: в общественной деятельности, в чувствах, в личной жизни. Этот проникающий роман пафос воплощен прежде всего в образе замечательной русской девушки Елены Стаховой.
В конкретно-историческом плане образ тургеневской героини свидетельствовал о росте общественною самосознания в среде русской женской молодежи того времени. Когда Елена, после смерти Инсарова став сестрой милосердия, приняла участие в освободительной войне болгарского народа против турецкого ига, читатели не могли не вспомнить памятные образы первых русских сестер милосердия и их подвиги во время обороны Севастополя. Когда Елена говорила о необходимости научных лекций для женщин, читатели вспоминали о том, что в 1858–1859 годах в русских журналах широко обсуждался «женский вопрос» и что в начале 1859 года в русском университете появились первые женщины-слушательницы.
Но образ Елены Стаховой имел и более широкое значение.
«В ней (Елене. — С. П., — писал Добролюбов, — сказалась та смутная тоска по чем-то, та почти бессознательная, но неотразимая потребность новой жизни, новых людей, которая охватывает теперь все русское общество, и даже не одно только так называемое образованное»[13]. Вся Россия находилась накануне перелома своей истории. Никогда еще Тургенев не создавал образа такого широкого, прогрессивного, общенационального значения.
Все основные персонажи романа связаны с главной темой «Накануне», что и обусловило расположение их вокруг Елены как композиционного центра романа. Тургенев подводит к Елене одною за другим Шубина, Берсенева, Инсарова, Курнатовского, как бы представляя в этих героях различные общественные и нравственные идеалы, воплощавшие определенные исторические тенденции русской жизни. Происходит переоценка духовных и нравственных ценностей, и над старым закономерно торжествует новое, властно вторгающееся в жизнь и захватывающее в ней все то лучшее и благородное, что воплотил Тургенев в образе героини романа. Разночинца-демократа Инсарова выбирает сердце Елены, как бы решая вопрос о том, какие люди нужны России.
В романе «Накануне» на смену рефлектирующим «лишним людям» приходит человек сильного характера, полный целеустремленности, воодушевленный великой идеей борьбы за свободу родины, которой он подчиняет всю свою жизнь. Тема героического увлекала Тургенева и раньше. Героическое в какой-то степени присуще и Рудину. Но только в связи с развитием разночинского демократического движения Тургенев находит ее жизненное воплощение в фигуре разночинца. Инсаров не испытывает ощущения отрыва от родной почвы, от народа, как «лишние люди»; как представители дворянской интеллигенции 30—40-х годов. «Он с своею землею связан — не то, что наши пустые сосуды, которые ластятся к народу: влейся, мол, в нас, живая вода!» — замечает Шубин. Силу свою Инсаров видит в единстве с народом.
В том, что героем русского романа становится болгарин, тоже нашел свое отражение определенный исторический факт: в 50—60-е годы все больше развивались связи деятелей болгарского национально-освободительного движения и передовой болгарской культуры — Любена Каравелова, Цетко Славейкова, Христо Ботева — с демократическими кругами русского общества. В связи с Крымской войной на Балканах наметился новый подъем национально-освободительного движения порабощенных Турцией славянских народов, надеявшихся на поддержку России. Не случайно с глубокой благодарностью говорит Инсаров о «золотых сердцах русских».
Тургенев, с горячей симпатией следивший за национально-освободительным движением Гарибальди в Италии, так же сочувственно относился к национально-освободительной борьбе славянских народов на Балканах против турецкого ига.
Прототипом образа Инсарова был для Тургенева учившийся в России молодой болгарин Н. Катранов, но к нему, говоря словом самого писателя, «приложились» впечатления из русской действительности. Нравственно-психологические черты Инсарова во многом воссоздают облик первых и лучших представителей русской демократической молодежи 60-х годов. Тургенев не был согласен с со революционными идеями и планами. Но это не мешало ему высоко ценить благородство и патриотические побуждения этой молодежи. Как и деятелям русского освободительного движения 60-х годов, Инсарову присуще чувство долга, глубокое сознание своей ответственности перед народом.