Записки Обыкновенной Говорящей Лошади [заметки]
1
Книга писалась до того, как мэр Собянин начал реновировать Москву. Видимо, по знаменитой формуле Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
2
Георгий Мирский, талантливый человек, видный международник, арабист, всю войну подростком провел в Москве. В 2001 году издал свои мемуары «Жизнь в трех эпохах».
3
Теперь начали писать, что Сталин намеревался возвести еще одну высотку – самую грандиозную – в Зарядье. Но не успел. И будто бы на фундаменте этой высотки построили гостиницу «Россия». Ее тоже снесли. Как известно, там разбили парк невиданной красы!
4
Анекдот такой: один нищий колхоз выиграл по займу 100 тысяч рублей. Собрали народ, чтобы решить, на что потратить выигрыш. Кто-то из колхозников предлагает построить новый коровник и прикупить хоть несколько здоровых коров. Другой – поставить какую-нибудь баньку и колодцы привести в порядок. А один мужичонка, ну замухрышка, все время тянет руку и кричит: «Ероплан, ероплан!»
– Чего орешь? – спрашивает его председатель: – И при чем тут аэроплан? «При том, – отвечает мужичонка, – что мы в него сядем и улетим отсюдова к чертовой матери».
Он сказал не «к чертовой», а к другой матери, которая находится вроде бы еще дальше…
5
В ту далекую пору в сельских магазинах можно было прекрасно «отовариться». Купить вожделенный «импорт». Там иногда не сразу расхватывали, к примеру, дорогущие финские женские костюмы – предмет мечты всех московских модниц.
6
«Наши дни», в данном случае конец 1980-х.
7
В Тарусу Н. С. ездила не на персональной (казенной) машине, а на собственном автомобиле. И шофера оплачивала сама.
8
Кстати, Г. Манн, так же как Брехт, не захотел вернуться в ФРГ, решил обосноваться после войны в Восточном Берлине.
9
Решетовскую и Копелева цитирую по книге Б. Сарнова «Солженицын».
10
В мемуарах Эренбурга «Люди, годы, жизнь» перечислены и другие книги о войне. Книга А. Бека «Волоколамское шоссе» и книга Валентина Катаева «Сын полка».
11
Встретив «Борю» в книге «Один» умнейшего Дмитрия Быкова, убедилась, что самый лучший историк литературы может совершить «ляп», если он не был современником того персонажа, о котором пишет. Поэт Борис Слуцкий был для всех «Борисом Слуцким», а для друзей «Борисом» или «Борисом Абрамовичем», в отличие от Давида Самойлова, оставшегося до старости «Дезиком». И этот «Дезик» всю жизнь люто завидовал Борису Слуцкому, что стало особенно ясно из его дневников и писем, которые посмертно опубликовала самойловская вдова.
12
Врача Нину Васильевну, мать троих детей и жену фронтовика, репрессировали в 1941 году по доносу медсестры. И освободили уже в 1946 году, видимо, из-за нехватки врачей в Москве. В эвакуации в Челябинске дети Нины Васильевны, в том числе и старший Олег Авен были с бабушками – с матерью Нины Васильевны и с ее теткой.
13
Сейчас, в 2018-м, более семидесяти лет спустя, это звучит смешно – но из песни слова не выкинешь.
14
Камил Икрамов, сын старого большевика Акмаля Икрамова, которого в 1920-х годах называли «туркестанским Лениным». Казнили Акмаля Икрамова в 1938 году. Он был фигурантом одного из так называемых «показательных процессов» 1937–1938 годов, инсценированных Сталиным. Его сына Камила Икрамова репрессировали в четырнадцать лет, вышел он из лаге-рей в годы хрущевской оттепели.
15
РНЕ – «Русское национальное единство» – иначе: баркашовцы – открыто фашистская партия.
16
Как ни удивительно, но простые люди «Преступника номер 1» до сих пор читают, а новые наши политические мракобесы до сих пор с этой книгой воюют… Только нынешние либералы никогда о ней не вспоминают. Вот читаю я в «Новой…» и диву даюсь. Кого он только не читал, кого только не цитирует, а вот о «Преступнике…», как говорили в мое время, ни гу-гу.
17
Примерно то же самое произошло со 1500 рублями моего гонорара, который я разделила на три части и до дефолта положила на три сберкнижки на срочный вклад. Положила на себя, на мужа и на падчерицу Асю. И они стали давать мне какие-то деньги, но уже после смерти мужа, когда ему должно было исполниться восемьдесят лет, и после смерти Аси…
18
В конце 1990-х и в 2000-х я дважды съездила на пароходе в круиз по Средиземному морю. Побывала по дешевым турам в Греции, Турции, Италии, Испании. Посетила во второй раз Алика в Нью-Йорке, с заездом в Париж. Была у Алика и Кати в Риме, где они прожили восемь месяцев. В 2006 году провела месяц в санатории в Карловых Варах. В Германии после смерти мужа была дважды в командировках.
19
Слоны упомянуты вполне по делу; в это время тандем К&M осуществлял грандиозный проект – учил слонов живописи, а жена «М» Катя помогала как могла.
20
Выступать больной Д. Е. мог только в Германии. Все-таки его первый, так сказать «взрослый», язык был немецкий.
21
Евгений Прошечкин – тогда депутат Моссовета. Окончил философский факультет Белорусского университета.
22
Эти записи я прочла в старом здании ИНИОНа в «лихие девяностые».
23
Юрий Дмитриев долгое время был под судом по вздорному обвинению.
24
Свой анекдот о Леонардо да Винчи Никас Сафронов слово в слово повторил не то в сентябре, не то в октябре 2017 года на «Эхе Москвы».
В новой работе известных историков-литераторов, перу которых принадлежит много книг, завоевавших признание читательской аудитории, разоблачается преступная деятельность спецслужб фашистского рейха, подчеркивается, что террор был неотъемлемой частью нацистской политики. Щупальца коричневого спрута проникали буквально во все поры политической, общественной и частной жизни Германии. Своего же главного врага гитлеровцы видели в коммунизме и Советском Союзе. В книге рассказывается о злодеяниях гитлеровцев на оккупированных территориях, об истреблении славянских и других народов.
Задача настоящей книги напомнить об опасности для миллионов людей, которая таилась в победе нацизма в 1933 году, в утверждении его власти над одним из самых могущественных государств в Европе и в создании специфического механизма террора и гигантской военной машины, направленной на достижение мирового господства.Исследуя германский фашизм с его планами гегемонизма, нельзя пройти мимо зловещей фигуры, которая как бы персонифицировала все его качества — необузданность, жестокость, авантюризм, агрессивность мимо фюрера и канцлера «коричневой империи» Адольфа Гитлера.
Людмиле Борисовне Чёрной в декабре 2021 года исполняется 104 года. Долгая жизнь — при кажущейся своей желанности — на самом деле непростое испытание. Одиночество среди людей других поколений, физические недуги, ощущение неотвратимости смерти требуют от долгожителя особого мужества. Однако почтенный возраст нисколько не угасил ясности ума, политического темперамента и чувства юмора автора этой книги. «Теперь мне 103. Вышли в свет две мои толстые книги. Пишу третью, хотя не уверена, допишу ли. Когда работаю, рука не дрожит.
Все, что сказано в этой книге, основано на исторических фактах. Они почерпнуты из многочисленных исследований, документов, из архивов, свидетельских показаний и бесед.Цель издания — рассказать об одной из самых таинственных и зловещих политических фигур предвоенного времени и периода второй мировой войны — о руководителе фашистской военной разведки Канарисе.Вокруг Канариса создано немало легенд. Многие буржуазные ученые, публицисты, писатели, сценаристы пытаются представить Канариса врагом фашизма, оправдать его преступные действия.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.
Правда всегда была, есть и будет первой жертвой любой войны. С момента начала военного конфликта на Донбассе западные масс-медиа начали выстраивать вокруг образа ополченцев самопровозглашенных республик галерею ложных обвинений. Жертвой информационной атаки закономерно стала и Россия. Для того, чтобы тени легли под нужным углом, потребовалось не просто притушить свет истины. Были необходимы удобный повод и жертвы, чья гибель вызвала бы резкий всплеск антироссийской истерии на Западе. Таким поводом стала гибель малайзийского Боинга в небе над Украиной.
Первое издание книги «Расставание с Нарциссом» замечательного критика, писателя, эссеиста Александра Гольдштейна (1957–2006) вышло в 1997 году и было удостоено сразу двух премий («Малый Букер» и «Антибукер»). С тех пор прошло почти полтора десятилетия, но книга нисколько не утратила своей актуальности и продолжает поражать не только меткостью своих наблюдений и умозаключений, но также интеллектуальным напором и глубиной, не говоря уже об уникальности авторского письма, подчас избыточно метафорического и вместе с тем обладающего особой поэтической магией, редчайшим сплавом изощренной аналитики и художественности.
Московские шестидесятые — интереснейший культурный феномен, начавшийся с Фестиваля молодежи и студентов (1957) и закончившийся Бульдозерной выставкой (1974). Освобождение от сталинской тирании привело к появлению блестящего поколения интеллигенции, часть которой жила своей, параллельной советскому обществу, жизнью. В книге Вадима Алексеева эпоха предстает глазами неофициальных художников, в подвалах которых искался новый художественный язык, восстанавливалась потерянная связь с Европой и забытым авангардом 1920-х, собирались поэты, мыслители, иностранцы.
Вера Аркадьевна Мильчина – ведущий научный сотрудник Института Высших гуманитарных исследований РГГУ и Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС, автор семи книг и трех сотен научных статей, переводчик и комментатор французских писателей первой половины XIX века. Одним словом, казалось бы, человек солидный. Однако в новой книге она отходит от привычного амплуа и вы ступает в неожиданном жанре, для которого придумала специальное название – мемуаразмы. Мемуаразмы – это не обстоятельный серьезный рассказ о собственной жизни от рождения до зрелости и/или старости.
Английская литература XIX века была уникальной средой, в которой появилась целая плеяда талантливых писательниц и поэтесс. Несмотря на то, что в литературе, как и в обществе, царили патриархальные порядки, творчество сестер Бронте, Джейн Остен и других авторов-женщин сумело найти путь к читателю и подготовить его для будущего феминистского поворота в литературе модернизма. Лицами этой эпохи стали талантливые, просвещенные и сильные ее представительницы, которым и посвящена книга литературоведа А. Ливерганта.