Записки о России. XVI — начало XVII в. - [83]

Женщины развращены, храмы забиты идолами,

Оскверняющими то, что должно быть свято, обычаи столь странны,

Что, если бы я описал все это, боюсь, мое перо сломалось бы.

Короче, я скажу, что никогда не видел государя, который бы так правил,

Людей, столь окруженных святыми, но диких и низких.

Свирепые ирландцы так же цивилизованы, как эти русские;

Трудно сказать, кто лучше из них, и те, и другие кровожадны, грубы и слепы.

Если будешь ты мудрым, как твое искусство, и доверишься мне —

Живи тихо дома и не жаждай увидеть эти варварские берега.

Ничего хорошего не открывается тому, кто ищет и находит не лучшее.

Тот народ не узнает лучших гражданских порядков, где господь не дарует свою благодать,

И, будучи действительно больны, они заслуживают господней милости,

Поскольку ни любовь, ни трепет пред его уверенной десницей

Не избавят от мучений тех, кто в тисках

Своих грехов ставит на первое место лишь развлечения.

Пока, друг Паркер, если ты хочешь лучше узнать русских,

Обратись к книге Сигизмунда[543], которая скажет всю правду,

Поскольку он долго жил посланником к этому королю,

Посланный Поляком, он дает во всех отношениях правдивый рассказ.

Ему я рекомендуюсь, облегчив боль своего пера.

И, наконец, желаю тебе всего хорошего и снова прощаюсь с тобой.

Данси [544]

Мой дорогой Даней, когда я беседую в душе

С моими лондонскими друзьями, желанными товарищами и тобой более других,

Я чувствую тысячу уколов глубокой скорби

При мысли, что с суши на море, от счастья к злосчастью я ушел.

Я покинул мою родину совсем как безумец,

И в незнакомой мне земле вращался среди русских —

Людей чрезмерно грубых, к порокам низким склонных,

Народа, способного быть в свите Бахуса, поскольку пьянство в их природе[545].

Пьянство — все их наслажденье, баклага — все, за что они держатся,

А если однажды имеют трезвую голову, то и тогда нуждаются в советчике.

Если он пригласил на праздник друзей, то не будет скупиться:

Для них к обеду достанет дюжину сортов питья,

Таких напитков, какие есть у него и водятся в этой стране,

Но главными будут два: один зовется квас[546], на нем живет мужик.

Он легко приготавливается и водянист, но несколько терпкий на вкус,

Другой — мед[547] из пчелиного нектара, которым они склеивают губы[548].

А если он идет в гости к соседу,

Он не заботится о еде, если есть что выпить.

Возможно, мужик имеет веселую, обходительную жену,

Которая служит его грубым прихотям, — он все же ведет животную жизнь,

Предпочитая мальчика в постели женщине.

Такие грязные грехи одолевают пьяную голову.

Жена, чтобы вернуть долги пьяного мужа,

Бросается от вонючей печи к дружку, превращая в публичный свой дом.

Неудивительно, что с такими низкими и звериными нравами

Они делают с помощью топора и рук своих главных богов.

Их идолы поглощают их сердца, к богу они никогда не взывают[549].

Кроме, разве Николы Бога[550], который висит на стене.

Дом, в котором нет нарисованного бога или святого[551],

Не будет местом их посещения, — это обиталище греха.

Кроме их домашних богов, в открытых местах

Стоят кресты[552], на которые они крестятся, благословляя себя рукой.

Они преданно кланяются, касаясь лбом земли,

Нет ничего более лживого, чем их жалкие одежды.

Даже самый ничтожный из них ездит верхом,

Женщина также, в отличие от нашей, ездит рысью верхом[553].

В ярких цветных одеждах мужчины и женщины ходят

На каблуках. Все, кто имеют деньги, взбираются на каблуки[554].

Каждая женщина носит висячее кольцо в ухе[555]

Согласно древнему обычаю, некоторые этим весьма горды.

Походка их степенна, а выраженье лиц мудро и печально,

Но все же они следуют плотским грехам, привычке к недостойной жизни.

Не видя стыда в сведении счетов в разврате

С кем-то; они не заботятся скрыть свои безрассудства[556].

Едва ли не самый беднейший во всей земле мужчина

Покупает ей румяна и краски, позволяя жене это,

С их помощью она мажет и красит свою смуглую кожу,

Наряжается и подводит свое закопченое лицо, брови, губы, щеки, подбородок[557].

Да и те, кто честны, если они здесь есть,

Делают то же: мужчина может открыто видеть

На щеках у женщин краску,

Как пластырь, настолько толст их слой, что лица их похожи на лица шлюх.

Но поскольку такова их привычка, а коварство дам известно.

То, ежедневно красясь, они достигают успеха,

Наложат краски так, что и самого благоразумного

Введут легко в заблуждение, если он доверится своим глазам.

Я немало размышлял, что за безумие их заставляет краситься,

Сравнивая, как безучастно ведут они хозяйство с принужденьем.

Редко — только в церкви или на свадьбе —

Мужчина может увидеть богато наряженную госпожу вне ее дома[558].

Русский мнит, что пожинает сам плоды ее достоинств,

Поэтому держит ее взаперти, уверенный, что она не с другим[559].

Вот все, друг Даней, что я хотел написать тебе,

Описывая русскую страну, ее мужчин и женщин.

Позднее я, возможно, еще напишу и о другом

Тебе и другим моим друзьям, о том, что видел сам,

И о другом, что принесет справедливая молва.

Кончаю любящие строки и посылаю тебе «прощай».

Джордж Турбервилль Послания из России (поэтическое переложение)

Спенсеру

О, если впредь тебя надолго стану забывать,

Ты, Спенсер, ни на что не посмотрев, пожалуй, пристыди меня опять.