Записки о России. XVI — начало XVII в. - [81]

Здесь больше пустующей и лесистой земли, чем участков, пригодных к посевам[512].

Однако хлеб растет, его они несвоевременно убирают

И жнут, или до того, как сжать, они связывают его в кучу на стеблях.

Сноп к снопу — так сушится их урожай[513].

Они очень торопятся, страшась, что мороз уничтожит зерно,

К зиме становится земля столь гладкой,

Что ни травы, ни злаков на пастбищах не найти.

Тогда они заботятся о скоте: овца, и жеребенок, и корова

Устраиваются прямо у постели мужика[514], разделяя его кров.

Их он снабжает фуражем и дорожит ими, как жизнью,

Так они зимуют вместе с мужиком и его женой.

Семь месяцев длится зима[515]; сиянье [снега? — А. С.] столь ослепительно,

Словно это май, перед которым они пашут землю и сеют пшеницу.

Тела умерших, до того лежавшие незахороненными,

Помещают в гробы из ели как простые люди,

Так и те, кто побогаче; причину этого легко найти,

Ведь в зимнее время они не смогут продолбить землю.

А леса такое изобилие везде и повсюду на их земле,

Что и богатый, и бедняк, умирая, уверены, что [их похоронят] в гробу.

Возможно, ты размышляешь недоуменно над тем, как можно оставлять

Те тела мертвых без погребенья на целый сезон.

Но можешь этому верить: как только они остывают,

Силой холода их сковывает так, что они становятся как камень,

Не оскорбляя ничто живое,

Так лежат они и сохраняются до следующего прихода весны.

Их звери, как и наши, насколько довелось мне видеть,

По виду и размерам, но несколько помельче[516]

На вкус водянисты, как английская говядина,

И все же они любят и употребляют эту пищу.

Их овца очень мала, коротко острижена, [шерсть их] длиной с кулак.

Большие стаи птицы живут на суше и на море, а также в тростниках,

Бесчисленное множество превращает их в бесценок,

Но никто в крае не знает, как следует готовить мясо.

Они не пользуются ни вертелом, ни прутом, но когда печь раскалится,

Они кладут дичь в котел и варят таким образом ее.

Здесь не знают олова, а миски — лишь из дерева[517].

Никто не пользуется деревянными подносами, но чашки очень искусно вырезают из березы.

Едят только деревянными ложками, которые висят

У каждого мужика на поясе, нисколько их не стесняя.

Вместе с двумя-тремя ножами; чем богаче человек, тем их больше,

Знатнейшие в Русской земле ходят с ложками и ножами.

Их дома — не столь большие постройки, но говорят,

Они их помещают на местах высоких, чтоб легче сбросить снег,

Который все укутывает толстым слоем в зимнее время,

Что и заставляет их ставить свои дома высоко.

В строительстве не используется камень; из досок кровля,

Они плотно пригнаны друг к другу; все стены строятся из бревен,

Как мачты мощных и больших, а между ними проложен мох.

Для спасения от плохой погоды трудно представить себе

Более надежное устройство; на кровлю они насыпают

Толстым слоем кору, чтобы предохраняла от ливней и у снегопадов[518].

В каждой комнате печь, которая служит зимой;

Они имеют большой запас дров, столько, сколько могут сжечь.

У них нет английского стекла, прозрачные куски породы,

Называемой «слюда»[519], используются для окон, английское стекло не требуется.

Они нарезают ее очень тонко и сшивают нитью

Красиво, наподобие рамы, чтобы устроить повседневную жизнь.

Никакое другое стекло не даст лучше света, поверь,

А порода эта недорога, цена ее совсем незначительна.

Главнейшее место у них то, где висит их бог.

Хозяин дома сам не сядет там никогда,

Лишь когда приходит лучший гость, он отводит его на это место.

Пришедший должен поклониться богу до земли, касаясь лицом,

И помещается на этом самом месте, почитаемом как святое[520]

Когда гость ложится, то в знак особого почета

Вместо постели у него будет медвежья шкура,

А вместо подушки ему кладут седло под голову.

В России не бывает другого покрова.

И если постель нехороша, то изголовье не столь уж плохо.

Я недоумевал часто, что заставляет их так спать.

Ведь в стране много птицы и пера в избытке;

Разве что оттого, что страна эта груба,

Они боятся удовольствия, которые получают их тела.

Я бы не хотел, чтоб ты был с нами и видел, как я стоял в ужасе,

Не решаясь преклонить колени на медведя.

Мне и Стаффорду[521], моему товарищу по ночлегу, пришлось так ложиться,

И все же мы хвалили господа, что ночь провели благополучно.

Итак, я кончаю; никаких нет больше новостей для тебя,

Кроме последней: страна слишком холодна, люди чудовищны.

Я написал не обо всем, что знаю, слегка коснулся того-сего,

А если бы я написал, боюсь, мое перо бы затупилось.

Кто прочтет эти стихи, тот догадается об остальном.

А ты подумай на досуге о нашей торговле, которую я почитаю самой лучшей.

Но если нет занятий, то смело могу я взяться за перо,

[Чтоб описать] скудость земли и манеры людей.

Говорят, по лапе узнают льва[522],

Так и ты можешь догадаться о большом, читая малое.

Паркеру [523]

Мой Паркер, бумага, перо и чернила были изобретены, чтобы писать.

А свободные руки, у которых нет занятий, — писать письма.

По такой причине, уважая твою проверенную любовь,

Если я не напишу тебе о новостях, ты вправе рассердиться и упрекнуть мое перо.

Итак, судьба оттолкнула мой корабль от берега

И заставила меня искать иное царство, невиданное до поры.

Поведение людей я буду описывать