Записки о России, составленные со слов моряков, унесенных в Северное море - [7]

Прошло уже больше полгода, как попали на этот остров, а языка все еще не понимали. Иногда русские смотря на одежду и вещи, говорили: "Это тёва". и хотя эти слова застряли в ушах, было непонятно, что они означают: то ли "мне хочется получить это", то ли "это плохое" или "хорошее", или они насмехались, говоря, что "это грязное".

И вот однажды Исокити решил, что каков бы ни был смысл этих слов, станет понятно, если мы сами попробуем применить их. И, показав на котел, как раз в это время находившийся рядом, сказал: "Это тёва", — ему ответили: "Котёу". И тут стало понятно, что эти слова означают вопрос: "Это что такое?". И с тех пор они стали записывать все, что слышали, постепенно запоминать слова и начали немного говорить. Потом, решив, что вместо того, чтобы сложа руки, попусту терять время, лучше работать, стали вместе с островитянами ездить на острова Крысьи, Кыска, Чук, Унимак и помогать ловить морского бобра, зарабатывая себе на жизнь. Тем временем все лучше понимали язык и однажды спросили: "Где корабль, на котором вы приплыли сюда?" Им на это ответили, что корабль развез по окрестным островам приехавших из России и ушел на Командорские острова, чтобы собрать шкуры. Через три года после этого, в июле месяце, наконец пришел русский корабль. Но в то время дул сильный северный ветер, корабль не мог войти в гавань и ушел обратно в открытое море.

Постепенно ветер и волны стихли, а когда корабль снова хотел зайти в бухту, вдруг опять поднялся шторм и кораблю пришлось войти в залив, не доходя одной версты до гавани, в которую он шел. Тут ветром и волнами оборвало якорную цепь, и корабль в конце концов разбился. Но находившимся на судне людям удалось на шлюпках высадиться на сушу, мало-помалу выловили и оснащение корабля. Членов экипажа было двадцать четыре человека. Груз корабля состоял из шкур.

Итак, потерпел крушение посыльный корабль, в ожидании которого жили эти годы и месяцы. Они совершенно пали духом, думая, что теперь будет. Уныние было еще больше, чем вначале, во время крушения собственного судна. Ведь подумать только: Россия была для них неведомой страной, и если бы даже они уехали с острова, это не значило, что вернутся к себе на родину, и неизвестно, какие беды еще ждут их. И если они так печалились из-за того, что разбился тот корабль, то можно представить, до чего тяжело и горько было на острове. К этому времени одежда на них износилась и вся порвалась, и они одевались в одежду из птичьих перьев или из шкур морского льва, выпросив ее у островитян.

3. На Камчатку

Однажды Невидимов сказал Кодаю и его спутникам:

— Кто знает, когда теперь снова придет корабль. Мы так надеялись, что наконец-то вернемся на родину! Но корабль погиб. Если построить судно и перебраться на Камчатку, можно как-нибудь спастись, потому что оттуда тянется суша. Давайте возьмемся за дело все вместе!

Собрав снасти с русского корабля, гвозди от корабля Кодаю, дерево, выброшенное на берег, они через год построили корабль грузоподъемностью около шестисот коку. На него погрузились двадцать пять русских и девять японцев с Кодаю, взяв с собой шкуры морских бобров, нерпы, морских львов, а также продовольствие: вяленую рыбу и гусей. 18 июля в год овцы (1787) корабль отбыл с Амчитки и, пройдя морским путем тысячу четыреста верст (верста состоит из пятисот саженей, в одной сажени семь магариганэ восемь бу на наши меры), 23 августа того года благополучно пристал к Камчатке. На берегу увидели парацука (палатка) — навес от солнца, сооруженный наподобие кая, но из полотна. Человек двадцать жен и детей русских, находившихся там на службе, собирали плоды травы под названием ягодэ. Туземцы в той местности точно также дикари, как эдзо, но там находится много приехавших из России чиновников от местного начальника и ниже.

Увидев, что в бухту вошел корабль, навстречу вышел местный начальник Конон Данилович Орлеанков, принял от Невидимова потерпевших кораблекрушение, сели на речное судно и, пройдя верст пять, вышли на сушу. Кодаю поселили в доме местного начальника, а остальных восемь человек — в доме у Василия Добрынина, писаря местного начальника. Местный начальник имеет чин секунд-майора и жалованье четыреста серебром. За службу в тех краях полагается добавка в тысячу пятьсот рублей. Семья состоит из одиннадцати человек, считая старых и малых. Слугами у него все мелкие чиновники. Через каждые пять лет все сменяются. К восьми человекам у Добрынина начальник прикрепил лекаря, солдата и слугу. Пищей снабжал тоже он.

Это место представляет собой небольшую деревню в пятьдесят-шестьдесят домов. Вечером в день прибытия дали вяленой рыбы чавыча и в оловянной чашке какую-то белую жидкость с плодами тарава (название какой-то травы. К этому подали что-то похожее на кумадэ, ножи и большие ложки. Кумадэ используются вместо палочек для еды. Этими тремя предметами повседневно пользуются во время еды жители той страны. На следующее утро подали лепешки из муги и такую же жидкость, как упомянутая выше, в налитых доверху сосудах из коры вишни (береста). Эта жидкость очень вкусная, и она была гуще, чем накануне вечером. Но что это такое, не знали и думали, что, вероятно, приготовлена из корней сараны, как и прежде.