Записки о России генерала Манштейна - [50]

В тот же день, по полученному приказанию, в Очаков прибыл полковник Ведель, стоявший с двумя полками в Кинбурне, и привел с собою большую часть своего отряда, а именно 800 человек. Хотя неприятель и появлялся под Кинбурном, однако не предпринял ничего, несмотря на хвастливое уверение Крымского хана, будто он приходил с татарами собственно затем, чтобы совершенно срыть этот город.

29-го числа неприятель общими силами стал штурмовать Измайловские ворота, под которыми ров был вполовину засыпан обвалами после дождей, и уже проник в прикрытый путь, но его вскоре оттуда отбросили и преследовали за его окопы. Их оттеснили бы и далее, если б не поддержал их резервный отряд. Они потеряли свыше 500 человек, да отнято у них три знамени. В тот же день неприятель устроил окончательно свою третью батарею, откуда стал метать большие бомбы и стрелять из пушек 18 и 24-фунтового калибра, тогда как до сих пор у них в деле были только 12-фунтового калибра орудия. Всю ночь неприятель работал на высоте перед Измайловскими воротами над устройством ретраншемента с редутами, а 30-го числа турки заняли их. Огонь не прекращался ни с той, ни с другой стороны; ввечеру осажденные сделали вылазку по направлению к редутам, вдоль лимана; они выгнали отсюда турок со всех их постов по этой стороне; 150 человек убито; отнято еще 4 знамени и заклепаны шесть орудий. Командовавший отрядом майор Анциферов был убит. Ночью один офицер, с 50 человек солдат, успел пройти незамеченный через неприятельские посты, проник в лагерь и убил несколько человек неприятелей в их палатках; полчаса не произошло ни малейшей тревоги; они стали грабить палатки убитых ими, но тогда только шестеро успели бежать, прочие же все были убиты.

31-го числа огонь продолжался как накануне; одна неприятельская бомба попала на бастион и зажгла два бочонка пороха, отчего несколько людей было убито. К вечеру, к редутам приблизились две турецкие галеры и стали их обстреливать. На это им отвечали так, что они принуждены были уйти в море. Во все время, что продолжалась осада, только 14 турецких галер подходили к крепости, но ни одна не успела проникнуть в лиман, благодаря кинбурнским пушкам.

1-го ноября огонь не ослабевал; одна бомба хотя и упала на бастион, близ Кристофельских ворот, в стороне лимана, взорвав несколько гранат, но другого вреда не причинила.

2-го ноября бомба взорвала на воздух небольшой склад пороха, при чем убито три человека. В море показались семь галер и стали у берега под Очаковым, против неприятельского лагеря.

3-го числа осажденные кончили траверсы в большом рву и в крытом пути; сверх того они устроили линию сообщения от Преображенских ворот, также ретраншемент, начиная от Каланчи до моря, за который принялись 1-го и 2-го числа.

4-го числа, за два часа до рассвета, со стороны Измайловских ворот разразился сильный пушечный и ружейный огонь, и, как только рассвело, 6000 турок с яростью бросились штурмовать редуты, устроенные у моря; после часового сражения они овладели ретраншементом, захватили редуты и проникли до Каланчи. Но успех этот был непродолжителен. Штофельн отрядил из города тысячу человек, под командою бригадира Братке, которые и отбили турок со всех сторон; их выгнали из ретраншемента и из редут, и преследовали вплоть до их лагеря. Смятение в турецкой армии было общее; были между неприятелем такие, которые уже собирались бежать из лагеря; и только после того, что их офицеры убили нескольких трусов, им удалось обратить остальных к их долгу и воротить в лагерь. Этот штурм стоил неприятелю до 2000 человек. У осажденных оказались убитыми только 150 человек, и потеря была бы еще менее, если б тридцать человек сгоряча не вздумали, прогнав неприятеля, еще преследовать его, несмотря на запрещение офицеров. Как только турки несколько опомнились, они сейчас всех перебили. Большую услугу оказали в этом деле небольшие мортиры системы Когорн, метающие шестифунтовые гранаты.

5-го и 6-го числа неприятель усилил артиллерийский огонь, и засыпал город бомбами; но они не могли много вредить, потому что в городе почти не было домов, а весь гарнизон был размещен на стенах крепости, в крытом пути и в редутах.

8-го числа, за час до рассвета, неприятель взорвал мины, проведенные им против бастиона Левендаля; но как глубина их была незначительна, то они не нанесли вреда ни палисадам, ни стоявшим позади их войскам. Спустя полтора часа, турки произвели фальшивую атаку на редут, устроенный на высоте со стороны лимана, при содействии огня всей их артиллерии. После того внезапно повернули направо, к Измайловским воротам, и с этой стороны пошли на приступ со всею пехотою и пятью тысячами спагов[15], которые должны были спешиться. Атака произошла с такою яростью, что триста человек прорвались через палисад и проникли до Измайловских ворот. За ними несколько сот турок перешли через палисад, против Кристофельских ворот, и, продолжая атаку во рву, достигли до водяных ворот.

Однако гарнизон так стойко защищался, что неприятель скоро был отбит и преследуем до его собственного ретраншемента. Потеря их простиралась до 4000 человек. Много способствовал поражению турок взрыв двух мин, подожженных русскими во время штурма с большим успехом; они подорвали многих на воздух; другие, опасаясь той же участи, так струсили, что офицеры не могли помешать их отступлению и бегству. Во время штурма Штофельн командовал в стороне крытого пути, а бригадир Братке и полковник Ведель находились близ водяных ворот. Русские захватили много знамен и четыре бунчука, большое число лестниц, много фашин и разные орудия для копания земли: все это было доставлено в город.