Записки о цвете - [21]

296. Мы говорим: «Представим себе людей, которые не знают этой языковой игры». Но это всё же не даёт нам ясного представления о жизни этих людей, о том, чем они отличаются от нас. Мы всё ещё не знаем, что мы должны себе представить; ибо жизнь этих людей во всем остальном должна ведь соответствовать нашей, и прежде нужно определить, что мы будем называть жизнью, соответствующей нашей в новых обстоятельствах. Разве дело обстоит не так, как когда говорят: «Есть люди, которые играют в шахматы без короля»? Тут же возникает вопрос: Кто теперь побеждает, кто проигрывает и т.д.? Ты должен принять последующие решения, которые ты ещё не предвидел в этом первом положении. Так как ты не вполне усвоил изначальную технику и ты просто знакомишься с ней от случая к случаю.

297. Притворству принадлежит также то, чтобы считать, что притворство возможно и у других.

298. Если люди поступают так, что мы можем предполагать в них притворство, но они не выказывают недоверия друг к другу, то это всё равно не даёт образ людей, которые не притворяются.

299. ‘Мы должны снова и снова удивляться этим людям’.

300. Мы могли бы представить на сцене определённых людей и их реплики, произносимые для самих себя (в сторону), которые в действительности не произносятся, но которые соответствуют их мыслям. Но мы не могли бы представить таким образом совсем уж странных людей. Даже если бы мы могли предвидеть их поведение, сами мы не смогли бы вложить им в уста подходящие реплике к себе. И все же в таком способе наблюдения есть нечто ошибочное. Ведь кто-то мог бы в процессе действия действительно сказать что-то самому себе, и это могло бы быть, например, вполне общепринятым.

301. То, что я могу быть другом какому-то человеку, основывается на том, что он имеет равные или сходные возможности с теми, которыми обладаю я сам.

302. Верно ли сказать, что в наших понятиях отражается наша жизнь? Они находятся в её центре.

303. Регулярность нашего языка пронизывает нашу жизнь.

304. О ком мы сказали бы, что он не обладает нашим понятием боли? Я мог бы принять, что он не знает боли, но я хочу принять, что он её знает; что он проявляет боль и его можно научить словам: «Я испытываю боль». Должен ли он также быть способен помнить свою боль? - Должен ли он также узнавать проявление боли как таковое у других и как это показывается? Должен ли он показывать сострадание? - Должен ли он понимать притворную боль как таковую?

305. «Я не знаю, насколько он был раздражен». «Я не знаю, действительно ли он был раздражен». - Знает ли он сам? Его спрашивают, и он говорит: «Да, был».

306. Что тогда представляет собой неуверенность относительно того, был ли другой действи-телъно раздражен? Является ли это состоянием души того, кто не уверен? Почему это должно нас занимать? Это заключается в употреблении высказывания: «Он раздражен».

307. Но один не уверен, другой может быть уверенным: он ‘знает это по выражению лица’ этого человека, если тот раздражен. Как он научился распознавать этот признак гнева как таковой? Это нелегко сказать.

308. Но не только: «Что значит быть неуверенным относительно состояния другого?» - а к тому же: «Что значит ‘'знать, быть уверенным, что кто-то раздражен’?»

309. Здесь можно было бы спросить теперь, что я действительно хочу, в какой мере я хочу иметь дело с грамматикой.

310. Есть что-то общее в уверенности, что он посетит меня, и в уверенности, что он раздражен. Есть что-то общее также в игре в теннис и в игре в шахматы, но никто не сказал бы здесь: «Всё просто: оба раза они играют, но только в нечто разное». В этих случаях показано несходство с «один раз он есть яблоко, а другой раз - грушу», поскольку в этом случае это не так легко видеть.

311. «Я знаю, он прибыл вчера» - «Я знаю, что 2 х 2 = 4» - «Я знаю, что он испытывает боль» - «Я знаю, что там стоит стол».

312. Знаю ли я каждый раз всегда только нечто разное? Безусловно, - но языковые игры разнообразнее, чем позволяют нам осознать эти предложения.

313. «Мир физических предметов и мир сознания». Что я знаю о них? Чему учат меня мои чувства? К тому же, как это, когда кто-либо видит, слышит, ощущает и т.д. и т.д.? -Но действительно ли я научился этому? Или я обучаюсь, как оно есть, когда я сейчас вижу, слышу и т.д. и уверен, что так оно было и раньше?

314. Что на самом деле представляет собой ‘мир’ сознания? Ведь я же могу сказать: «То, что происходит в моей душе, то, что происходит в ней сейчас, то, что я вижу, слышу...». Разве нельзя это упростить и сказать: «То, что я сейчас вижу». -

315. Вопрос очевиден: Каким образом мы сравниваем физические объекты, каким образом - переживания?

316. Что на самом деле представляет собой ‘мир сознания’? - То, что есть в моем сознании: то, что я сейчас вижу, слышу, ощущаю... -И что же я, например, сейчас вижу? Ответом на это не может быть: «Ну, всё это», сопровождающееся всеохватывающим жестом.

317. Когда тот, кто верит в Бога, осматривается и спрашивает: «Откуда взялось всё, что я вижу?» «Откуда всё это?» - он не просит (каузального) объяснения; и прикол его вопроса в том, что он является выражением такой потребности. Он также выражает установку в отношении всех объяснений. -Но как это отображено в его жизни? Это -такая установка, которая принимает определённые вещи всерьёз, но затем определенный пункт она всё же не принимает всерьез, и объясняет нечто ещё более серьезное.