Записки нового репатрианта, или Злоключения бывшего советского врача в Израиле - [31]

Кому-то из пациентов нужно срочно снимать кардиограмму, кому-то вводить лекарство — все это дело дежурных врачей.

Одновременно (в приемнике все случается одновременно) какой-то из больных тяжелеет и сестра зовет тебя оказать ему помощь. К тебе постоянно подходят родственники твоих пациентов и спрашивают, что с ними происходит, когда придут результаты взятых анализов. А ты не знаешь, когда они придут — от тебя этоне зависит.

Ускорить получение анализов из лаборатории невозможно, узкие специалисты сами разрываются на части между приемником и другими отделениями, сеньор приемного покоя занят с другими больными, и не сразу удается представить ему нового больного, или уже обследованного, чтобы он, наконец, принял решение овыписке.

А не дай бог, случается какая нибудь катастрофа — и нужно все бросать и бежать в «шоковую» комнату кого нибудь реанимировать, а остальным больным на это наплевать — они-то хотят быстрее закончить мучительный процесс пребывания в этом аду, и или уйти домой, или подняться в спокойное и тихое после приемника отделение.

Когда ты измочаленный выходишь после реанимации, к тебе бросается истеричная дочка какого-нибудь старого маразматика и кричит, что она будет жаловаться, что ее папочка уже пол-часа тут страдает, а к нему еще никто из врачей не подошел. И она права — действительно не подошел — но его состояние уже было оценено медсестрами как стабильное, и не требующее неотложной помощи, а мы все это время не сидели и не пили кофе — а занимались более тяжелыми больными. Иногда трудно не сорваться и не наорать на эту бедную, не в чем не повинную, кроме отсутствия терпения, женщину, а она потом пишет жалобу, изавертелось…

Многие больные, более скромные и терпеливые, молча ждут, и ты чувствуешь себя просто ужасно, не имея возможности быстро помочь им, и проскакивая под их укоризненными или просящими взглядами к тем, кто тяжелее или просто понахальнее.

В общем, все правы и все не правы, у всех своя правда и свои причины для недовольства.

Одновременно в приемнике работает 5–6 врачей, и у каждого есть своя функция. Обычно 2 старших врача-сеньора — принимают решение, что делать с больным после обследования — выписывать или класть. Остальные — молодые врачи — проходящие специализацию по терапии или гериатрии, а так же стажеры и врачи-олимы — делают техническую работу — принимают больных, дают первичные назначения, заполняют истории болезни, ну и конечно, выполняют все манипуляции типа взятия анализов или постановки венозных катетеров.

Когда больной полностью обследован, анализы и консультации получены — нужно доложить его сеньору, и он уже решает, как поступить с этим пациентом.

На определенном этапе — обычно после прохождения экзаменов первой ступени (через 2 года от начала специализации) молодые врачи получают от администрации «право подписи» — то есть право самостоятельно выписывать больных из приемника. Госпитализировать — это психологически легко, а вот выписать всегда тяжело — выпишешь, а вдруг он дома возьмет и помрет? Поэтому право подписи получают только те врачи, на которых больница может положиться, т. е. достаточно продвинутые в профессиональном плане. На иврите слово «право» — «зхут» — звучит похоже на слово «схус» — «хрящ».

Поэтому молодые врачи часто шутят друг с другом — «Ну что, у тебя уже вырос хрящик подписи?» Т. е. получил ли ты право выписывать из приемника? Это с одной стороны почетно — зримый показатель твоего продвижения в профессиональном плане, а с другой стороны — ужасно напрягает. До этого ты делал только техническую работу, а бремя принятия решения брали на себя сеньоры — а тут вдруг ты должен решать сам.

Раньше я полагал, что основная задача приемного отделения — это госпитализация пациентов, в таковой нуждающихся. Начав работать в этом заведении, я понял — основное его назначение — выписка приходящих туда больных. Для того чтобы можно было отправить больного домой — его в приемнике слегка лечат, делают разные анализы, вызывают к нему консультантов, но основная цель этой бурной деятельности — в конце концов, сказать ему — «С вами все в порядке, обращайтесь за продолжением лечения к семейному врачу». Тех пациентов, состояние которых выписать их не позволяет — нечего делать — приходится госпитализировать.

Больных, которые в Свердловске в мою бытность врачом городской больницы заполняли терапевтические койки — тут и на порог отделения не пускают. Я помню, что там все больные с пневмониями госпитализировались — тут почти все лечатся амбулаторно. Там отделения были забиты язвенниками, холециститниками, астматиками — тут таких лечат в приемнике и отправляют домой. Госпитализируют только крайне тяжелые случаи, то есть только тех, кто без госпитализации может умереть или развить опасное для здоровья осложнение.

Причем, в профессиональной среде врачи, которые с трудом принимают решение о выписке, весьма низко оцениваются, про таких говорят «У него нет яиц, он всего боится». (На иврите это звучит менее грубо, чем по русски). Но и идиоты, которые бесшабашно выписывают всех подряд, а потом оказывается, что выписали больного с инфарктом или менингитом — тоже долго неудерживаются.