Записки монархиста - [5]

Шрифт
Интервал

- Хорошо. Вали, только поскорее, — я буду ждать здесь.

Толстый Толька Крыштофович побежал в ворота комендантского, а я стал прогуливаться взад и вперед. В это время вижу, ко мне навстречу идут двое штатских. При моем приближении, один из них прощается и переходит на другую сторону. Второй продолжает идти ко мне. Подойдя на расстояние двух шагов, незнакомец быстро выхватывает руку из кармана. В этот же момент — яркая вспышка и раздается выстрел. Чувствую, что-то укололо в живот. Ранен, мелькнуло в уме и, выхватив свой "фромер", я, сделав несколько шагов вдогонку уходившего быстрыми шагами большевика, выстрелил. Было темно — целится невозможно, я направил револьвер по направлению котелка. Раздался выстрел, но незнакомец бросился бежать, — значит промах. Я — за ним, нагоняю и, схватив за шиворот, — прикладываю револьвер к затылку и нажимаю курок. Но, что такое, револьвер не действует!..

Я снова его взвожу, нажимаю курок, но выстрела нет. В этот же момент, незнакомец вторично, в упор стреляет. Пуля пробивает мне левую руку и попадает в грудь. Выхватываю свою шашку, бросаюсь вдогонку за ним, чтобы напасть и зарубить, но вдруг, адская боль в боку, кровь, бросившаяся горлом, и я останавливаюсь.

Бежать не могу, больно дышать. Я умираю!..…………..

Я бесконечно счастлив, что сегодня, на том свете, я смогу встать во фронт Его Величеству!..

газета «Последние Новости», 24.06.1921 г., № 363, Париж


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.