Записки кукловода - [35]
— Вы мне все никак не даете объяснить. Калибр моего пистолетика не имеет значения. Тут другое. Видите ли, сказку можно перебить только другой сказкой. Вот говорят: история повторяется дважды. Ну, помните: сначала в виде трагедии, а потом — в виде фарса. Знаете почему? Очень просто! В первый раз сказка придумывается втайне и потому всерьез; сидит себе какой-нибудь Наполеон или Магомет, сидит и придумывает… и об этом никто, кроме него самого, не имеет ни малейшего понятия. Поэтому его сказка застает всех врасплох! Ее не ждут! К ней не готовятся! И потому, если сказка дурна, то ее последствия могут оказаться ужасны. Ужасны! Вот вам и трагедия. Зато во второй раз кто-нибудь другой принимает меры и успевает вовремя подставить свою, подменную сказку. Я называю такие сказки превентивными. Что-то типа упреждающего удара. Представьте себе: кто-то задумывает повторить трагедию; возможно, он даже начинает претворять свою страшную сказку в жизнь… вернее, в смерть… как вдруг — бац!! В запланированное развитие сказки совершенно неожиданно вмешивается совсем другой сюжет! И не просто другой, но намеренно нелепый, смешной, фарсовый… например, сломавшийся будильник или яма на дороге, или растройство желудка накануне решающего сражения. И эта маленькая глупость ломает весь грандиозный план, причем ломает его навсегда. Потому что любой, кто захочет повторить эту сказку еще раз, вспомнит уже не трагедию, а фарс! Вот в чем дело, господин Бен-Амоц. Сказка фарса подменяет собой сказку трагедии. А фарс, как известно, намного сильнее трагедии — оттого, что понятен всем и радует всех, кроме, конечно, его главного и непосредственного участника, того самого, который проспал или шлепнулся в лужу, или застрял на горшке. Понимаете? Это — как написать новую пьесу! Разве вас не захватывает подобная перспектива? Вот вы говорили про кукловода… но разве то, что я описал, не делает автора превентивной сказки настоящим, истинным кукловодом?
— Он бредит, Шайя? Пощупай ему лоб…
— Я изменю историю, господин Бен-Амоц! Вот увидите! Моя сказка превратит покушение в фарс, и тем самым сорвет его. И не только его, но и все будущие покушения, все до одного! Все до одного! Я перехвачу события, я перепишу всю пьесу заново, я сделаю былью свою замечательную, свою фарсовую сказку. Разве это не прекрасно?
Шайя не отвечает. Он разглядывает сидящего перед ним психа, как будто только сейчас увидел его. Неужели это все всерьез? Акива вдруг принимает озабоченный вид и даже вздыхает.
— Одно меня беспокоит, господин Бен-Амоц. Главное в превентивной сказке — это ее тайминг. Нужно обязательно оказаться в нужном месте в нужное время, хотя бы на шаг раньше главной сказки. Я очень боюсь опоздать.
Он замолкает и выжидающе смотрит на Шайю. Но чего он ждет, этот самозванный кукловод? Что ему надо? Отчего-то Шайе вспоминается квадратная будка Битла — вспоминается абсолютно некстати, потому что нет на земле физиономии менее похожей на битловскую, чем качающееся напротив длинное остроконечное лицо, обрамленное беспорядочной массой паклеобразных волос. И тем не менее… ах, да!.. вот почему: Битл тоже судачил о кукловодстве. Вот ведь дурдом! Как жить среди психов, папаша?
— На себя посмотри…
Шайя неуклюже встает, зацепив локтем недопитый стакан, и тот падает, выплеснув пиво на стол и на джинсы белесого «сказочника».
— Куда же вы, господин Бен-Амоц? Позвольте, я вас все-таки провожу…
— А пошел ты… — Шайя отталкивает его слабую руку и идет к выходу, преувеличенно твердо печатая шаг. Гена оценивающе поглядывает из-за стойки: дойдет?.. не дойдет?.. Вроде, не так уж и страшно, бывало и хуже. Он вздыхает и смотрит на часы. До закрытия еще целых два часа. Долго.
Оставшись один, сутулый человек в полосатой футболке ставит локти на залитый пивом стол и что-то шепчет себе под нос.
Не подумайте только, что он разговаривает со мной. Его собеседник находится внутри него самого. Но я все равно прислушиваюсь.
— Поверил или не поверил? — шепчет он. — Я так боюсь опоздать. Так боюсь. Если поверил, то, скорее всего, я узнаю об этом еще сегодня. Или завтра. Не опоздать бы.
— Не волнуйся, — уверенно отвечает ему тот, что внутри. — Он, конечно, поверил. Без сомнения. Разве ты не помнишь этот его прощальный взгляд? Готов поспорить, что он уже звонит куда надо, набирает номер, не попадая пьяным пальцем в кнопки мобильного телефона. Люди и в самом деле как куклы. Ими так легко манипулировать. Они придут к тебе сами. Сами.
Он снова улыбается своей мягкой детской улыбкой и щупает рифленую рукоятку под полосатой футболкой, и только мы трое: я, он и тот, кто внутри него, знаем, что никакой это не пистолет, а всего-навсего пугач. Игрушка, купленная в забавной лавке за тридцать монет.
Ив успокаивается, когда слышит его шаги на лестнице. Даже не на лестнице, а еще внизу, далеко-далеко, там, где их узкий переулок, тесно уставленный припаркованными с обеих сторон автомобилями, вливается в лохматый от лиственных деревьев бульвар. Она услышала бы и дальше, но бульвар, в отличие от тихого переулка, полон другими, лишними, мешающими звуками: шелестом шин, пением автомобильных моторов, сумасшедшим шакальим хохотком мотороллеров, голосами людей, карканьем ворон, воем драчливых котов и много еще чем.
Алекс Тарн — поэт, прозаик. Родился в 1955 году. Жил в Ленинграде, репатриировался в 1989 году. Автор нескольких книг. Стихи и проза печатались в журналах «Октябрь», «Интерпоэзия», «Иерусалимский журнал». Лауреат конкурса им. Марка Алданова (2009), государственной израильской премии имени Юрия Штерна за вклад в культуру страны (2014), премии Эрнеста Хемингуэя (2018) и др. Живет в поселении Бейт-Арье (Самария, Израиль). В «Дружбе народов» публикуется впервые.
События прошлого века, напрямую затронувшие наших дедов и прадедов, далеко не всегда были однозначными. Неспроста многие из прямых участников войн и революций редко любили делиться воспоминаниями о тех временах. Стоит ли ворошить прошлое, особенно если в нем, как в темной лесной яме, кроется клубок ядовитых змей? Именно перед такой дилеммой оказывается герой этого романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бетти живет в криминальном районе Большого Тель-Авива. Обстоятельства девушки трагичны и безнадежны: неблагополучная семья, насилие, родительское пренебрежение. Чувствуя собственное бессилие и окружающую ее несправедливость, Бетти может лишь притвориться, что ее нет, что эти ужасы происходят не с ней. Однако, когда жизнь заводит ее в тупик – она встречает Мики, родственную душу с такой же сложной судьбой. На вопрос Бетти о работе, Мики отвечает, что работает Богом, а главная героиня оказывается той, кого он все это время искал, чтобы вершить правосудие над сошедшим с ума миром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.