Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни - [91]

Эфье я сказал, что у меня для нее есть маленький подарок, распаковал его у нее на глазах и дал понюхать. И в тот же миг сообразил, что не знаю, сохранилось ли у нее обоняние. Но она кивнула, когда я спросил, нравятся ли ей духи.

Я немного опрыскал духами ее шею и втер несколько капель в запястье. Момент был интимный, а я не силен в интимных моментах. Отчего и был страшно неловок. Так что большая часть духов пролилась мимо.

К счастью, я сразу приступил к чтению «Одиночества простых чисел». Три раза спрашивал у нее, не находит ли она эту книгу слишком мрачной. Она каждый раз отвечала отрицательно. Через полчаса она заснула как младенец.

Потом я обедал внизу в столовой. Гороховый суп был очень вкусный, но сопровождался непрошеными историями о том, что в старое время, у матушки и бабушки, суп был намного вкуснее. Вечно это старое время. Да поживите вы хоть чуть-чуть сегодня, мумии!

суббота 7 декабря

Все-таки отстрел гусей вызывает эмоции.

— Гусь знать не знает, что его ждет, застрелят его или нет, а если застрелят, то когда, — высказалась одна наша дамочка, гусиный эксперт.

Три раза в неделю она покупает полбуханки белого хлеба (полагая, что гуси не любят черного), два куска съедает, два куска замораживает на следующий день, а оставшиеся семь кусков уже десять лет относит тем гусям, которые в свою очередь уже десять лет унавоживают поле неподалеку.

— Если каждая провинция будет разводить гусей по своему плану, это приведет к большому неравноправию для гусей, — считает наша гусиная пастушка.

Мало нам обиженных китайцев и Черных Питов, которым грозит вымирание. Теперь вот на повестке дня свободный отстрел гусей. Сколько еще подобных мегапроблем возникнет в этой стране?

Администрация вывесила краткое объявление, что в сентябре начнется капитальный ремонт здания, о чем уже принято официальное решение. Раньше было обещано согласовать решение с жильцами, но об этом — ни слова. И о том, что конкретно будет происходить, тоже не говорят. Чтобы больше не нервировать людей. Куда уж больше.

— Надеюсь, к тому времени я помру, — сказала госпожа Вергеер. На полном серьезе.

— Нельзя пересаживать старые деревья, — пять раз повторил господин Апотекер. Как же этот господин любит хныкать и жаловаться. Если уж пересаживать его, то желательно вверх ногами, головой в землю.

воскресенье 8 декабря

Я оставил роман, который читаю Эфье, у себя в комнате и спросил ее, более или менее в шутку, не прочесть ли ей для разнообразия что-нибудь из газеты. Она кивнула, как кивает всегда.

Может быть, в ее сознание проникает намного меньше, чем я себе представляю. Может быть, под воздействием лекарств она равнодушна и спокойна. Может быть, она тихо плачет, кто знает. Я понятия не имею.

Я читаю ей вслух, включаю для нее музыку и предполагаю, что она это воспринимает. Во всяком случае, ей это не причиняет страданий, а мне приносит облегчение.

Сюжет о газете.

«Можете дать мне газету?» — спросил на прошлой неделе в гостиной господин Баккер. Эверт порылся в картонной коробке с прессой и выдал ему газету недельной давности. Баккер ничего не заметил! Разозлился он только через полчаса, когда Эверт поинтересовался, не показались ли ему новости немного знакомыми. Разозлился не на себя, что было бы логично, а на Эверта. И тем самым доставил моему другу огромное удовольствие. Приятно видеть разъяренного Баккера.

понедельник 9 декабря

Мы с Гритье зашли на сайт Alzheimer Experience. Это интерактивный сайт, где на коротких роликах зафиксировано развитие болезни Альцгеймера у одной старой женщины и одного старого мужчины. Вы можете представить себя в роли пациента или медика. В любой момент можете кликнуть доктора в белом халате, чтобы получить у него профессиональную консультацию.

Для меня было пыткой смотреть эти ролики вместе с Гритье. Но сама Гритье не волновалась. Она с интересом смотрела, что с ней станет через полгода или через год.

Последний ролик был о похоронах.

Я не знал, что сказать.

— Перестань, Хенк, не хандри. Ты думай так: если уж она не приходит в ужас, зачем мне-то переживать. — И продолжила: — Альцгеймер, это и впрямь очень круто. Во всех журналах только и пишут, что об альцгеймере. Адельгейд Рооссен сыграла пьесу о своей слабоумной матери. Ян Пронк разглагольствует о своей слабоумной матери на «Ю-тьюбе», Мария ван дер Хувен рассказала о своем теряющем разум муже в газете «Фолкскрант». Если у вас нет слабоумного родственника, вы обычно ничего об этом не знаете. Радуйся, Хенк, что у тебя есть я!

Я зааплодировал.

Сегодня вечером она ведет меня на ужин в ресторан.

вторник 10 декабря

«Глубокая старость». Кажется, уже есть такая книга. Это книга Эллен Пасман о деле «Виллем Олтманс против государства Нидерланды». Если мой дневник когда-нибудь станет книгой, не надо называть ее «Глубокая старость».

Я придумал следующие варианты названия:

1. «Кучка мусора»;

2. «Жизнь кончается»;

3. «Финал и уход»;

4. «Вам не понравится»;

5. «Дом престарелых „Последнее усилие“»;

6. «Пожарная тревога во время урагана» (звучит недурно, но бессмысленно);

7. «Мухи на меду» (звучит так же).

Вчера ужинал с Гритье в «Аисте», модном рыбном ресторане на берегу Эй. Все никак не привыкну к старым фабричным цехам, переделанным в места для ужина, но еда была хорошей и люди любезными.