Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни - [90]
Не хочу ли я прокатиться? Господин Хоогдален из никогда не существовавшего скутмобильного клуба «Антилопы» пришел как раз вовремя, чтобы развеять мое мрачное настроение. Еще как хочу! Он на своем роскошном «Люксе», я на своем «Элегансе».Он сказал, что знает отличный маршрут, а мне нужно только следовать за ним («Зови меня Берт!»).
Через час мы причалили у кафе, где заказали по чашке супа.
Берт — человек немногословный и считает законченные предложения излишеством.
О маршруте: «Хорошо!»
О супе: «Вкусно!»
При отъезде: «Давай?»
И на прощанье: «Держись. И… это… пусть болтают».
Я ощущаю блаженную легкость в голове.
Я редко получаю почту, а если получаю, то письмо, где сказано, что я должен немедленно получить чек на 8990 евро, к каковому письму прилагается заявка на означенный чек. Заодно я должен заказать шесть пар запредельно дорогих термостелек. Таково условие участия в лотерее.
Можно подумать, что я уже выиграл эти деньги. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что я получил только шанс на выигрыш. Розыгрыш происходит «под надзором нейтрального лица», так что здесь не придерешься. Я как бы невзначай поинтересовался, кто еще из здешних обитателей получает эти почтовые посулы? Куча народу. Многие жильцы не устояли перед соблазном, и вот результат: никто не выиграл никаких призов, зато за очень крупные деньги приобрел настойку конского каштана для лечения сосудов, бамбуковые лечебные носки или активный бальзам из колокольчика. Я не выдумал эти продукты! Они рассованы по ящикам во многих комнатах нашего заведения. Большинство покупателей предпочитают о них не говорить. Кто станет кричать на всех углах, что его обвели вокруг пальца. Старики — благодарные жертвы. Я не отказываюсь от получения этой рекламы, чтобы ввести врага в почтовые расходы.
В нашем заведении нет ни одного китайца. Что достойно сожаления, так как в противном случае Эверт, который даст сто очков вперед телеведущему Гордону, наверняка отмочил бы несколько соленых шуточек, чтобы обострить ситуацию. Здесь некого дискриминировать: все живущие в доме иностранцы всегда так любезны, что никто не станет делать им обидных замечаний.
Страна, где самая большая проблема — шутки над китайцами и суета вокруг черных Черных Питов, совсем не так плоха, как здесь часто утверждают.
Разве я обижаюсь, когда смуглый, желтый или чернокожий человек говорит о бледных мордах, сырных башках или жмотах? Нет. Стану ли обижаться, если Синтерклаас окажется черным, а все Питы — белыми дураками-посыльными с тонкими губами и чересчур сильным амстердамским акцентом? Нет. Это потому, что мой прадед никогда не был рабом, а зарабатывал хлеб насущный, вкалывая на фабрике по шестьдесят часов в неделю? Нет.
Я сам собираюсь немного поиграть в Синтерклааса и уже купил подарки для моих друзей. К вашему сведению: флакончик духов для Эфье, перчатки для Эверта, книгу о шампанском для Рии и Антуана, отрывной календарь для Гритье, обучающее видео об игре на бильярде для Эдварда и раскладные рождественские ясли для Граме. Для себя я купил пуловер. Продавщица сказала, что фасон мне вполне подойдет.
Сегодня заверну все в подарочную бумагу с ангелочками. И завтра пойду от двери к двери творить добро.
Любезная кассирша в супермаркете «Алберт Хейн» не смогла дать Граме сдачу. А у него не было мелочи.
— С вас двадцать четыре евро десять центов.
— Пусть будет двадцать пять евро, — сказал Граме и протянул ей купюру в пятьдесят евро.
Извините, нет. Тогда вечером не сойдется касса. Граме терпеливо предложил поставить рядом с кассой кружку для мелочи. И сам пришел в восторг от своей нечаянной шутки. А стоявший за ним сердитый субъект не пришел:
— Нельзя ли побыстрее?
Граме ушел ни с чем.
Эверт сразу же предложил вариант — торговаться.
«Сударь, с вас двадцать четыре евро десять центов».
«Предлагаю восемнадцать евро».
«Что?»
«Ну, пусть двадцать евро, но больше не дам».
«Сударь, с вас двадцать четыре евро десять центов».
«Нет, для меня это слишком дорого. Тогда ничего не надо».
А потом оставить все покупки на транспортере у кассы и удрать.
Эверт собирается завтра опробовать свой вариант. И надеется, что у него найдутся последователи.
Согласно прогнозу, скоро выпадет первый снег. Я не люблю позднюю осень и зиму. Хорошо бы погрузиться в спячку и проснуться только в начале марта. Какая досада, что у меня бессонница, я не могу проспать и шести часов подряд. Никудышный из меня медведь.
Вообще становится слишком холодно для поездок на скутмобиле. На нем сидишь неподвижно и потому одеваешься так тепло, что едва можешь шевельнуться. Но три месяца сидеть на стуле у окна и ждать первых крокусов — тоже невеселая альтернатива.
Умер Нельсон Мандела. Один из моих последних героев. Человек, который никогда не падал со своего пьедестала. Все мировые лидеры отдадут Манделе дань глубокого уважения, но очень немногие чему-то у него научились.
Вчера мои друзья обрадовались неожиданным подаркам. Мне стоило труда убедить их, что я не имел в виду получить что-то взамен. Мы слишком погрязли в отношениях типа «ты — мне, я — тебе».
Этот роман – продолжение дневника Хендрика Груна, доброго и остроумного жителя амстердамского дома опеки. После года траура Грун снова берется за перо, делится забавными и печальными наблюдениями, мыслями о себе и окружающих, о современном мире, о жизни и смерти. Клуб жизнелюбов «Старые-но-не-мертвые» принимает новых друзей и возобновляет сопротивление немощам, унынию и глупости. Обостряется и «политическая» борьба за будущее богадельни.
Как известно читателям, Хендрик Грун сам скучать не любит и другим не дает. Поэтому в третьем его романе нас ждет совершенно новая история, с амстердамской богадельней никак не связанная. На сей раз мы не встретимся с Груном лично, но, судя по беспощадной меткости наблюдений и неподражаемой иронии, он остается где-то рядом и подглядывает… Артур Опхоф разочарован. Ему вот-вот стукнет пятьдесят, а его жизнь – синоним уныния. Скучная работа, скучный брак без детей и без страсти, скучные часы в пробках вместо дальних странствий по экзотическим краям и острых ощущений, о которых он столько мечтал.
Сборник «Четыре миллиона» (1906) составили рассказы, посвященные Нью-Йорку. Его название объяснялось в кратком предисловии к первому изданию, где О. Генри сообщал, что по переписи населения в Нью-Йорке насчитывалось на тот момент четыре миллиона жителей. Данный рассказ впервые опубликован в 1905 г. Идею рассказа О. Генри впервые изложил американскому писателю Ирвину Коббу, просматривая меню в нью-йоркском кафе.
«... Сборник рассказов, эссе и философских размышлений озаглавленных как «Ж.И.Р. / Женщина Ищущая Рациональность» - это не только первая книга прозы Мадины Мусиной, но и первый многостраничный манифест казахстанского и центральноазиатского панк-рэпа. В этом букете из разных цветов и трав, в равной степени представлены как ярость панк-рока, так и речитативная ясность и крутизна хип-хопа. Если читать ее тексты медленно, а потом закрыть глаза, то можно почувствовать разные нюансы - ритмы хрущевки, разговоры Петрарки с Тупаком Шакуром, татарский акцент бабаки, дефлорацию архаических предсталений, ночное журчание Малой Алматинки, настойчивый аромат шашлычки, пьяный джаз-рок ночных тусичей, рождественский перезвон бутылок водки "Йошкин кот", и, конечно же, Ее имманентную экстраваганцу, Дух ее времени, Ее джанги-бузургизм, ее Искренность, Новую Казахскую Искренность...» Тимур Нусимбеков.
Ещё со школьной скамьи мечтала Елизавета Кукушкина о мире – во всем мире!.. Но это так, на всякий случай она мечтала – если не дай бог спросят старшие товарищи; а на самом деле хотелось ей только одного – любви, и побольше. Три раза замуж выскочить успела – пока мечтала, да только любви от того не прибавилось, женихи все не путевые ей доставались. И вот однажды как в песне – напилась она пьяной, вскинула руки к небу, да попросила для себя жениха путевого. Да так оно и случилось… Владимир Васильевич Крылов автор из Петербурга.
Сборник В. Котенко состоит из сатирических повестей и рассказов. Под меткий огонь сатирика попадают такие негативные явления, как ловкачество, очковтирательство, подхалимство, нарушение трудовой дисциплины, всевозможные проявления мещанской психологии. Читателя увлечет эта смешная и остроумная книга талантливого сатирика.
О чем же новом может рассказать лемминг ученому, долгие годы, изучающему их жизнь?
Алексей Моторов — автор блестящих воспоминаний о работе в реанимации одной из столичных больниц. Его первая книга «Юные годы медбрата Паровозова» имела огромный читательский успех, стала «Книгой месяца» в книжном магазине «Москва», вошла в лонг-лист премии «Большая книга» и получила Приз читательских симпатий литературной премии «НОС».В «Преступлении доктора Паровозова» Моторов продолжает рассказ о своей жизни. Его студенческие годы пришлись на бурные и голодные девяностые. Кем он только не работал, учась в мединституте, прежде чем стать врачом в 1-й Градской! Остроумно и увлекательно он описывает безумные больничные будни, смешные и драматические случаи из своей практики, детство в пионерлагерях конца семидесятых и октябрьский путч 93-го, когда ему, врачу-урологу, пришлось оперировать необычных пациентов.
Автор книг о Джобсе и Эйнштейне на сей раз обратился к биографии титана Ренессанса — Леонардо да Винчи. Айзексон прежде всего обращает внимание на редкое сочетание пытливого ума ученого и фантазии художника. Свои познания в анатомии, математике, оптике он применял и изобретая летательные аппараты или катапульты, и рассчитывая перспективу в «Тайной вечере» или наделяя Мону Лизу ее загадочной улыбкой. На стыке науки и искусств и рождались шедевры Леонардо. Леонардо был гением, но это еще не все: он был олицетворением всемирного разума, стремившегося постичь весь сотворенный мир и осмыслить место человека в нем.
«Правда о деле Гарри Квеберта» вышла в 2012 году и сразу стала бестселлером. Едва появившись на прилавках, книга в одной только Франции разошлась огромным тиражом и была переведена на тридцать языков, а ее автор, двадцатисемилетний швейцарец Жоэль Диккер, получил Гран-при Французской академии за лучший роман и Гонкуровскую премию лицеистов. Действие этой истории с головокружительным сюжетом и неожиданным концом происходит в США. Молодой успешный романист Маркус Гольдман мается от отсутствия вдохновения и отправляется за помощью к своему учителю, знаменитому писателю Гарри Квеберту.
После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора.