Записки графа Федора Петровича Толстого - [29]
Что тут мудреного, когда все четырехгодовое царствование состояло почти в одних только арестах, выключках из службы и ссылках в Сибирь. Он раз, прогневавшись на ученье на конногвардейский полк, прямо с ученья скомандовал всему полку со всеми офицерами: «Марш в Сибирь», — и полк немедленно вышел из городу, как был на ученье. Кажется, уже на другой день полк был вернут в казармы[250].
Брат мой полюбил фрунтовую[251] службу и в короткое время изучил все гатчинские строевые ученья и скоро был замечен Павлом как отличный офицер; и в продолжение первых трех лет его царствования не был ни разу арестован, тогда как не только старые гвардейские офицеры, но и гатчинские, переведенные в гвардию, были по нескольку раз арестованы.
И офицеры гвардии говорили: «Толстой — не офицер, потому что не был ни разу арестован». В последний же год и он попался под арест. Это было зимой на вахт-параде[252]. Когда государь проходил по фрунту, брат, делая ему честь ешпантоном, как-то поворотил поперечный рожек ешпантона не в ту сторону, которую должно по форме. Увидев это, император закричал: «Как такой отличный офицер мог сделать такую ужасную ошибку! Арестовать его и посадить в крепость». Брат находившимся тут своим офицерам сказал: «За то, что он меня арестовал, я сделаю его моим камердинером». Надобно сказать, что брат был такого характера, что ничто не могло его испугать или расстроить, все он обращал в шутку и любил при всяком удобном случае подшутить над другим, чтобы посмешить, к чему имел необыкновенную способность. Несмотря на это, он был очень любим в полку, потому что подшучивал не зло, а смешно и остро. Всегдашние его cavalie de batally[253] были гатчинские офицеры.
Когда по приказанию Павла Петровича прибежал к нему дежурный флигель-адъютант, чтобы исполнить повеление, брат не дал ему шпаги и, оттолкнув его, пошел строевым тихим шагом с ешпантоном в руках прямо к царю и остановился перед ним во фрунт, вытянул руку с темпом и подал ему ешпантон. К удивлению всех Павел Петрович, не говоря ни слова, пресерьезно взял ешпантон. Брат отстегнул знак и подал ему. Он взял. Брат развязал шарф и также подал ему, и шарф также молча был взят царем, как и шпага, и отдано было все стоявшим за ним генерал-адъютантам; после чего брат, сделав направо кругом, пошел к полку тем же строевым шагом, каким пришел к нему. Вероятно, государь принял эту фарсу за отличное знание службы. Вот еще случай, доказывающий, что Павел Петрович считал его за самого исправного офицера. Раз стоял брат в карауле на гауптвахте Царицынского луга у канавки Летнего сада недалеко от угла Рибасова дома, что теперь дом принца Ольденбургского. У него под караулом содержался какой-то комиссариатский чиновник, осужденный на лишение чинов, дворянства и ссылки в Сибирь на вечную каторжную работу. И сентенция[254] ему была уже прочтена и исполнение было отложено до другого дня. Но он не дождался этого и в вечеру, когда стало темно (это было осенью), успел потихоньку выйти из караульной так, что никто из солдат не заметил и, спустясь к самой воде канавки, перерезал бритвою себе горло и упал в воду. На шум прибежали солдаты и вынули его из канавы мертвого. Батюшка был тот же час об этом уведомлен. Можно себе представить, в какое горе и огорчение ввергнуло наших родителей это несчастье. Батюшка тотчас поехал к коменданту города полковнику Свечину[255], с которым был знаком. «Я сделаю все, что могу. Буду говорить в пользу Вашего сына, но скажу Вам, что все, что можно ожидать лучшего, если государь будет в хорошем расположении духа, так это только то, что его разжалуют в солдаты». Вся ночь прошла у нас в слезах. На другой день часу в одиннадцатом полученная записка от Свечина всех чрезвычайно обрадовала и удивила, в которой он писал: «Сего дни поутру, представив рапортички по городу о караулах, я дожидался, когда он прочтет рапортичку об случившемся в караульной Царицына луга, и, если можно будет, сказать в пользу Вашего сына. Но государь, прочтя рапортичку, сказал: «В карауле был граф Толстой?» — «Да, Ваше величество, — отвечал я, — славный офицер. Это несчастие, оно могло бы случиться и со мною». «Оставить это так и не арестовывать его»». Часу в первом или втором, сменясь с караула, явился и брат без малейшего наказания. Только наследник Александр Павлович[256] бывший шефом Семеновского полка, приказал его арестовать домашним арестом на три недели.
В это время родители наши жили очень тихо и бедно. Батюшка был выпущен из-под ареста и получил отставку с половинным жалованием. Батюшка выезжал иногда к своим знакомым и родным, а матушка ездила раза два в неделю только к вдове княгине Мещерской, с которой она была дружна, а то все дома сидела и занималась беспрестанно разными работами, на которые была большая искусница — хорошо клеила картины из соломы (которую для этого сама приготовляла и красила), которые всем очень нравились, делала превосходно красивые портфели и другие вещи. Но серьезной ее работой было вышиванье по тонкой холстине, как шьют по канве en petit pointion
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.