Записки графа Федора Петровича Толстого - [11]

На достоверности и полноте мемуаров Толстого сказалось и его желание (необходимость) скрыть некоторые факты своей биографии по политическим соображениям, как это получилось с рассказом о тайном обществе Союз благоденствия. В «Записках» Толстой продолжает придерживаться показаний, данных им в ходе следствия по делу декабристов, скрывая истинные цели и характер организации, а также свою роль в ее деятельности.

Говоря о полноте «Записок» Толстого, мы не можем забывать, что перед нами лишь часть его мемуаров, взятая для чтения его дочерью и потому случайно уцелевшая после уничтожения архива художника его второй женой. В этой части мы не найдем рассказов о его замечательных современниках и собеседниках — литераторах, композиторах, художниках, журналистах и других, в кругу которых он вращался, о людях, близких ему по интересам, по духу. Нет там ничего о собраниях литературных, филантропических и тем более тайных обществ, членом которых он был. Кое-что из утраченного, относящегося к истории декабристов и ланкастерских школ, можно приблизительно восстановить по цитатам и пересказу в «Воспоминаниях» Т. П. Пассек. В этом случае мы видим, насколько содержательнее, последовательнее были «Записки» художника до катастрофы, постигшей его личный архив.

Наиболее точны воспоминания Толстого о двух его «морских кампаниях» 1800–1801 гг., когда, будучи воспитанником Морского шляхетского кадетского корпуса, он посетил страны Скандинавии и Финляндию. Дневник («Журнал»), который он вел во время учебных плаваний, затем почти без изменений был включен мемуаристом в свои «Записки».

В отличие от своего знаменитого прапрадеда стольника П. А. Толстого (1645–1729), впервые попавшего за границу в возрасте 52 лет и для которого Западная Европа во всем была непохожа на Россию, русского дворянина конца XVIII — начала XIX в. мало что удивляет в Скандинавских странах. После Петербурга, ставшего к концу XVIII в. одним из красивейших городов Европы, Толстой, посетив Стокгольм, Копенгаген, Берген, Гельсингфорс и другие города, отмечает, что их «вид… не имеет ничего особенно замечательного и красивого». Трудно ожидать от 17–18-летнего юноши полного и подробного описания в «Журнале морских кампаний» общественно-политической и культурной жизни Скандинавских стран и Финляндии, так как программа учебных плаваний носила определенную задачу — «экзерциции в науке и практике», т. е. приобретение морского опыта и расширение познаний гардемаринов и кадет Морского корпуса. Ценность дневниковых записей состоит прежде всего в искренности их автора, а также в конкретных сведениях о путешествии. Подробно описывает Толстой свои впечатления о посещении шведских дворцов и музеев; отмечает доброе отношение к русским морякам («принимали… везде ласково и дружелюбно») военных и жителей Скандинавии; приводит названия увиденных им городов, портов, крепостей, фортов, маяков и т. д.

* * *

В настоящем издании «Записки» Ф. П. Толстого публикуются по подлинной авторской рукописи, хранящейся в Отделе письменных источников Государственного Исторического музея[107].

Подготовка данного текста к публикации имела некоторые особенности, обусловленные, с одной стороны, незавершенностью работы мемуариста над своими «Записками» и уничтожением части рукописи, а с другой — значительной редакторской правкой, осуществленной, по всей видимости, А. И. Толстой. Стремясь максимально точно воспроизвести авторский текст, мы опустили правки, добавления и исправления, сделанные ею (и большей частью совпадающие с текстом первого издания «Записок»), так как, во-первых, не уверены, что они делались с согласия Ф. Толстого (об этом писала и Е. Юнге), а во-вторых, они не всегда отражают особенности лексики мемуариста. Зачеркнутый при этом редактировании текст автора нами восстанавливался, а правка опускалась с оговоркой в примечаниях лишь в тех случаях, если она содержит дополнительную или отличающуюся от авторской информацию.

Несколько отрывков воспоминаний Толстого сохранились лишь в записи и редакции его жены; они включены в текст публикации, что оговорено нами в примечаниях и выделено квадратными скобками и курсивом в тексте «Записок».

При наличии нескольких редакций одного и того же отрывка за основу для публикации мы брали наиболее полный и законченный вариант, зачастую им оказывался последний по времени написания. Наиболее существенные разночтения, встречающиеся в разных редакциях, приведены нами в примечаниях.

Автор не всегда придерживался хронологии в изложении событий, особенно во второй половине текста, что делает «Записки» излишне фрагментарными и пестрыми, мешая восприятию содержания. Кроме того, в публикуемой рукописи есть отдельные эпизоды, начало и конец которых находятся в разных частях текста (например, рассказ об Алексееве). Учитывая черновой характер публикуемого источника, неполноту его сохранности, мы по возможности восстанавливаем хронологическую и логическую последовательность повествования, а в тех случаях, когда это невозможно, в примечаниях сообщаем их дату.

Как мы уже отмечали, рукопись «Записок» носит черновой характер, в ней много пропусков слогов, букв, союзов или, наоборот, повторы слов в одном предложении, а также несогласование падежных окончаний, грамматические ошибки и описки (что можно отчасти объяснить резким ухудшением зрения автора в конце жизни). Все эти особенности текста исправлялись нами без оговорок в примечаниях. Употребление автором в одном отрывке прошедшего и настоящего времени глаголов оставлено без изменения лишь в тех случаях, когда это не мешает восприятию текста.