Записки - [53]

Ежели с таким известным и заслуженным генералом могли так поступать управляющие канцелярией), то какой справедливости должны ожидать низшие классы подчиненных? Потом [Мандрыкин меня] спросил: «Кажется, вы просились в отпуск? Скоро ли вы хотите ехать?» — «Я бы в тот же час уехал, как скоро получу пашпорт». — «Погодите немного». Пошел в кабинет фельдмаршала и вынес от него мой отпуск. Получа оный, приехал в казармы (сдавать мне было нечего, ибо полком командовал [я] по наружности, потому, что полковник мой, за отсутствием моим, сдал полк, по полковничьей инструкции, майору Арсеньеву) [и], собравшись, уехал.

[1795]. Дорогою объехал я короля Станислава Августа, которого везли в Гродно, где ожидал его кн. Н. В. Репнин. Итак, императрица возвела его на престол польский, и она же лишила его короны.

После сего Польша была разделена: Россия получила всю Литву по Неман и Западный Буг, а через несколько месяцев Курляндское герцогство поддалось добровольно. Пруссия присвоила Варшаву и все земли, смежные с ее владением, с крепостями Данцигом и Торунью. Австрия получила земли, смежные с ее Галициею, по Западный Буг с Величкою до Кракова, который сделан вольным городом.

Прибыв к отцу моему, узнал, что зять мой С. К. Вязмитинов сделан был генерал-губернатором Уфимской и Симбирской губерний и командиром Оренбургского корпуса. Он уговорил меня перейти под его начальство, чтобы быть вместе с моею сестрой. Почему в 1795 году дан был мне третий Оренбургский полевой батальон, и так я переместился в столь отдаленный край.

В сем году открылась Персидская война, продолжавшаяся до восшествия на престол государя императора Павла I под успешным начальством генерал-поручика графа В. А. Зубова. Успехом сей войны было взятие Дербента.

[1796]. В 1796 году в августе было избрание и утверждение вместо умершего нового киргизской Меньшой орды хана. Обряд происходил следующим образом: между Оренбурга и менового двора, за Уралом построенного в трех верстах от крепости на киргизской степи, киргизы собрались в несколько тысяч кибиток разных их родов, управляемых своими султанами. Когда за Уралом поставлены были собранные войска Оренбургского корпуса, тогда генерал-губернатор послал тому народу сказать, чтобы он приступил, по обычаю своему, к избранию хана, уже заблаговременно назначенного нашим правительством. По некотором прении избрание кончилось. Хана нарядили в богатую парчовую черно-бурых лисиц шубу и такую же шапку, присланную в дар от двора, киргизы, посадя его на кошму, подняли на руки и начали качать с превеликим криком, на что ответствовано было в честь его пальбою из крепости и состоявшей при полках артиллерии и ружейным беглым огнем. После чего хан был угощаем с султанами обеденным столом у генерал-губернатора, а все прочие киргизы — в степи близ наших войск, которых угощение состояло во множестве изготовленного их кушанья, называемого биш-бармак, то есть изрубленной мелко баранины с луком и бараньим салом, пловом и кумысом. Киргизы хватали [кушанье], как голодные волки; у каждого был приготовлен кожаный мешок, висевший на шее; одни, выжав рукою жир и жижу в рот, оставшееся в руке в запас клали в сии кожаные мешки. Тем кончился весь праздник; на другой же день киргизы откочевали вовнутрь степи[184].

VI. Царствование Павла I

Внезапная смерть императрицы Екатерины II Алексеевны облекла Россию в сердечный траур, которая воспоследовала в 1796 году, 6 ноября, на шестьдесят седьмом году, шестом месяце и четвертом дне ее рождения; царство же ее 34 года, 3 месяца и 27 дней. Смерть ее поразила вообще всех, и каждый думал, что лишился в ней нежной матери.

В ее славное царствование Россия была славна и счастлива, подданные ее наслаждались спокойствием, каждый гражданин уверен был в безопасной личности и обладании своей собственности. Она отказалась от наименования, подносимого ей сенатом: Великой и премудрой матери отечества. Но все то помня, сыны отечества сохранят навсегда в сердцах своих сию дань справедливого титла. Она сделала многие учреждения к управлению России, способствовавшие к утверждению благоустройства и скорому течению дел; она основала и приобрела до 250 городов, торговля в ее царствование распространилась по всем морям, доходы государства, прежде бывшие не свыше 35 миллионов рублей, без наложения новых податей знатно умножены; морская и сухопутная силы России в ее время приводили в ужас всю Европу. В награждение за военные подвиги учредила орден Св. Георгия, а для гражданских чинов орден Св. Володимира. Покровительствовала науки и художества и привела к концу то, что Великий Петр предпринимал. О всех ее делах вкратце сказать нет возможности. Конец ее царствования был слабее, дав много воли графам Зубовым. Сколь ни славно царствование Екатерины Великой, но спокойствие не раз было нарушаемо: 1-е. Возмущение Мировича[185], желавшего освободить императора Иоанна Антоновича[186], содержимого в Шлиссельбургской крепости под крепкой стражей со времени вступления на престол блаженной памяти Елисаветы Петровны. К нему приставлены были заслуженные два штаб-офицера, которым дано повеление: ни в каком случае живого его не выдавать. Сказанный поручик Мирович во время путешествия императрицы в Ригу подговорил солдат своей роты и с оными вломился в темницу несчастного Иоанна; помянутые два штаб-офицера, видя, что уже не осталось им никакого средства сберечь своего узника, закололи его. Таким образом Иоанн 24-х лет окончил несчастную жизнь свою. Мирович, вошед в ту камеру, где он содержался, и увидя его мертвым, сам представил себя правительству как мятежника. Сенат и первенствующие государственные чины присудили на эшафоте отрубить ему голову, что и исполнено. 2-е. О бунте Пугачева сказано было в I главе. 3-е. Смертоносная язва во время турецкой войны вкралась в государство, сильно свирепствовала, а особливо в Москве