Записки эмигрантки - [67]

К сожалению, в советские времена было не принято ( со слов моей мамы) утверждать детей и подростков во мнении: ты самый лучший! Считалось, что дети будут зазнаваться и задирать нос. Не знаю, какой советский Спок учил наших мам этому, но из-за заниженной самооценки мы очень страдали в свое время. В возрасте четырнадцати-пятнадцати лет, когда я не знала куда девать свои длинные ноги и руки, а сверстники обращали внимание только на писанных красавиц, думала: я уродина. Но красота бывает разной и именно эту красоту должна открыть в тебе собственная мама, умудренная опытом, утвердив тебя во мнении: «Ты то, что надо, лучшая!» Подчеркнуть твои достоинства, чтобы ты сама могла увидеть их и потом, глядя в зеркало, акцентировать внимание на красивых глазах, волосах… Вместо того, чтобы зацикливаться на длинном носе или худых ногах. А когда тебе твоя мама, которой ты безгранично доверяешь, упорно указывает на твои недостатки…

Что можно сказать? Замуж выходили не за тех, за кого надо. Потому как в голове прочно засела мысль: «А вдруг не возьмут совсем? Я ведь никакая! Надо выскакивать, пока берут!» Отсюда ненужные связи, чтобы утвердиться; разрушенные семьи и безотцовщина. Только много лет спустя, мама мне открылась, что оказывается ( надо же!) я была красивой и все соседи восхищались мной! А что же ты молчала тогда, когда мне так нужно было твое, материнское, мнение из-за сумасшедшей неуверенности в себе? Может быть, и сложилось бы все иначе! Но все это в далеком прошлом…

Так оказалось, что дачи у наших свекров, по стечению обстоятельств, оказались в одном садовом товариществе, далеко от Москвы. Наши дети проводили все лето вместе. За Ирой бегали все мальчики. Интриги плелись нешуточные. Несколько раз мы все вместе ездили отдыхать – Турция- Египет. Собирались большими компаниями, с детьми. У них своя свадьба. У нас своя. Я всегда всем своим знакомым ставила в пример Володю со Светой. Столько лет прожить вместе – и душа в душу! Плюс красивая пара.

Света работала в одном из известных банков Москвы. Начинала после института и постепенно переросла в ведущего специалиста. Живя со свекрами ( также, как и я в свое время), постепенно переселила их, купив квартиру неподалеку; сделала шикарный ремонт в сталинской трешке, которая осталась им; купила машину мужу ( сама она никогда не водила). Володя тоже где-то работал, но основной движущей силой являлась Света. Она всегда шикарно выглядела. Со вкусом одевалась и баловала свою единственную дочь и мужа. Ирочка всегда была одета, «как с иголочки». Все самое лучшее – для дочки. Наверное, так и надо! Мы не были близкими подругами, но когда приезжает человек из России в Америку, даже просто знакомый, он кажется здесь чуть ли не родственником. Безусловно, я очень хотела увидеть ее – тем более она будет жить в Манхэттене, недалеко от Таймс Сквер.

В один из выходных, когда мы с Джозефом ожидали свою очередь в автосервисе, я решила позвонить Свете и дать местный номер телефона, для связи. Трубку взял Володя.

– 

Привет, американка! – пробасил он мне в ухо.

Тут же подскочил Джозеф:

– 

С кем ты разговариваешь?

Я махнула рукой, давая понять, что скажу потом – не сейчас же объясняться! Мы поболтали с Володей несколько минут. Я узнала, что Света с дочкой на соревнованиях в Швеции и, пообещав позвонить по ее возвращении, я отключилась.

– 

С кем ты разговаривала? – знакомые злые огоньки вспыхнули в глазах Джозефа.

Я объяснила.

– 

Если твоей подруги нет дома, зачем ты с ним разговаривала и о чем так долго? Почему ты сразу мне не сказала, кто это? Зачем ты «тшикаешь» мне? Боялась, что он услышит, что у тебя есть бойфренд? – он стал закипать.

– 

Успокойся и не кричи! Мы дружили, отдыхали вместе, он знает моего ребенка, что, нам не о чем поговорить? Или мне сразу бросить трубку? Что за дикость?

– 

Конечно, ты с ним спала в Москве и вам было о чем поговорить.

И он стал тонким голоском, как бы копируя меня, издеваться:

– 

Ты соскучился? И я тоже соскучилась. Вот приеду летом в Москву – увидимся!

– 

Ты соображаешь, что говоришь? Я позвонила приятельнице дать свой номер телефона, муж взял трубку, мы перебросились парой фраз, а ты меня в чем-то начинаешь обвинять. Да они прекрасная пара и ему вообще никто не нужен, кроме нее, – я понимала, что вся ситуация отдает абсурдом.

– 

У тебя никто никому не нужен. Алику никто не нужен, кроме его жены, этому тоже никто, но все с тобой общаются, – продолжал он нести бред.

– 

Для тебя это дикость, так как ты сам не знаешь, что такое верность, никогда ее не хранил никому и никогда не был женат. Женщина для тебя – ничто! Сегодня одна, завтра будет другая!

– 

Не хранил, потому что все женщины – проститутки! Особенно русские!

Я думал, что ты другая, но сейчас начинаю понимать, что ты тоже такая же, как все.

– 

Что ты сказал?

– 

Да, ты проститутка! Ты, в присутствии своего бойфренда, звонишь в Москву, бывшему любовнику, чтобы дать телефон и договориться о встрече.

Такого нонсенса в своей жизни я не слышала. Что я могла? Продолжать вести этот бесполезный и оскорбительный спор? Я замолчала. Весь продолжающийся weekend он не переставал ругаться. Основными словами были “fu…in”. Fu…in тот да fu…in этот. Потом поехали делать шопинг, затем обменивать – что-то ему не понравилось ( для шопогликов это норма). Два дня моей жизни, которые я провела бы с удовольствием дома, в компании своего сына, я сопровождала этого идиота, выслушивая всю грязь в свой адрес, и ничего не могла сделать. В воскресенье он отказался везти меня домой, мотивируя тем, что обижен.