Записки эмигрантки - [65]

После ужина, первого января, Джозеф отвез нас домой. Я чувствовала себя превосходно. Полна впечатлений. Поддавшись общему настроению праздничной манхэттенской толпы, возбуждена и заряжена Нью йоркской энергией. Да-да, в Манхэттене особая энергетика! Впервые, наверное, за всю жизнь я провела первое января так насыщенно! В Москве всегда были бесконечные новогодние праздники, которые под конец просто надоедали – готовка, гости, кухня, еда, выпивка и так далее. Без конца. А тут я почувствовала праздник. Усиливало хорошее настроение и присутствие Даника. Я чувствовала себя счастливой от того, что ребенок со мной, а не в одиночестве, как обычно, когда мы ходим куда-то с Джозефом. К своему кавалеру за все это время я испытывала двойственное ощущение, как к Близнецу: иногда, казалось, что я даже влюбилась, иногда я его ненавидела, но ощущение защищенности и уверенности перевешивало. Он заботился обо мне, а это ох, как важно для любой женщины! По крайней мере, расставаться мне с ним сейчас не хотелось.

Закончились новогодние праздники. Начался новый, 2005 год, со своими горестями, радостями, проблемами и проблемками. Будни, одним словом.

22. Убивающая ревность

Как-то в начале января, приехав домой с работы и не перезвонив Джозефу, отчитаться, я спохватилась, когда он уже наяривал снизу в домофон.

– 

Данька, я в душе! Придумай что-нибудь, займи его! – попросила я ребенка и нырнула в ванную комнату.

Не успев полить на себя первые струи воды, я увидела перед собой разъяренное лицо Джозефа, ворвавшегося ко мне и отодвинувшего занавеску.

– 

Что случилось? Что ты здесь делаешь?– в моем голосе слышалось неподдельное удивление.

Убедившись, что я стою под душем в одиночестве, он выскочил из ванной и из апартаментов. Последующий разговор происходил позже. На следующий день. Он не посмел в присутствии моего сына отчитывать меня.

– 

Это я должен спросить у тебя, что случилось?– он был в ярости. – Я оборвал телефон – ты не берешь трубку.

– 

Никто не звонил все это время. Можешь спросить у Даника, – и это была правда.

– 

Я набирал тебя раз сто, не зная что думать.

– 

Но у меня ни одного пропущенного звонка, – я не понимала, как такое могло произойти.

– 

Хорошо, допустим так. Но ты видишь, что я не звоню – почему не набрать мой номер и не поинтересоваться, как дела. Я волновался, что ты не доехала домой, что с тобой что-то произошло.

– 

Что со мной может произойти по пути домой, в автобусе?– недоумевала я.

– 

Мало ли, может тебе стало плохо!

– 

Спасибо, конечно, что ты обо мне так заботишься, – растроганно ответила я, а сама подумала: « Никакой свободы!»

Мне не хотелось анализировать ситуацию, примчался ли он из Манхэттена, искренне волнуясь за меня, или же из-за ревности и опасений, что меня нет дома, и что я где-то, с кем-то… Я знала, что он мне не верит. Постепенно инцидент был замят.

В один из вечеров он позвонил мне, сообщить:

– 

Знаешь, как я о тебе забочусь, принцесса?

– 

??? Что случилось?

– 

Мы с тобой летим в Майами! Я купил уже билеты! Видишь, как я отношусь к тебе? Ты сказала, что тебе надоела зима и я везу тебя погреться в Майами.

– 

Здорово! Когда? – поинтересовалась я.

– 

В начале февраля. Ты рада? Мы пробудем там четыре дня, – радость его переливалась через края.

– 

Как же работа? Ведь мне не полагается отпуск? Кто будет вместо меня? – я придала своему голосу озабоченность трудоголика.

– 

Не волнуйся, я ведь есть у тебя, все улажу! Ты рада? Скажи, ты правда рада?

– 

Конечно, рада! – ответила я.

С каждым днем я ловила себя на мысли, что в моем кавалере собраны самые отвратительные качества: подозрительность, недоверчивость, ревность и жадность. В наиболее сильной своей концентрации.

Выходные проходили у него в доме в постоянной борьбе за тепло. Джозеф экономил на электричестве постоянно. На улице январь. Холод идет от воды – ведь дом стоит на заливе. Приехав в пятницу вечером, я долго оставалась в верхней одежде – за неделю дом остывал.

– 

Сделай теплее! – просила я.

– 

Одень что-нибудь теплое на себя!– бурчал он.

– 

Но я ведь не могу ходить в трех кофтах! – огрызалась я.

Он уходит в другую комнату, я выставляю термостат на более высокую температуру. Приходит, какое-то время ничего не замечает, уставившись в телевизор, потом:

– 

Ты что, сделала теплее?– уменьшает температуру.– И не трогай больше!

Так продолжалось постоянно. Что стоит поставить на несколько градусов теплее? Что за принцип? Это не даст тебе большой экономии! Нет! Будет по-моему и все тут!

В один из выходных, решив лечь спать пораньше и попрощавшись, я пошла наверх, в спальню. Он остался смотреть телевизор. Через какое-то время, поворочавшись с боку на бок и поняв, что прозвенел ложный звоночек, решаю спуститься назад, вниз. То ли шла я очень тихо, то ли он был очень увлечен своим занятием, но меня не слышал. Спускаясь, обнаруживаю следующую картину: Джозеф, сидя на диване, проверяет мой мобильный телефон!

– 

Что ты делаешь?– воскликнула я.– Как ты смеешь?

Он не ожидал моего появления. Я застала его врасплох. Стекла очков блестят от падающего сверху света, лицо пытливо-озабоченное – он пытался понять кто есть кто в моей телефонной книжке. Почувствовав себя так, как будто рассматривают мои внутренности ( никто и никогда не проверял мой телефон! Да какое он имеет право? Это личное!), от неожиданности, от испытанного унижения, от накопившегося за все эти месяцы, я расплакалась и отправилась наверх. Он не стал догонять меня и извиняться. Нет!