Записки эмигрантки - [64]

– 

Посмотрим! – отвечает сын.

«Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один! Ура-а-а!» 2005 ГОД! Мы смотрели по телевизору прямую трансляцию с Таймс Сквер о встрече Нового года. Разбился стеклянный шар в центре Манхэттена. Это повторяется из года в год в Новогоднюю ночь и из-за этого зрелища многие съезжаются в мировую столицу, с целью увидеть воочию. Но счастливчиками оказываются далеко не все прибывшие. Таймс Сквер заранее оцепляется полицейскими и для того, чтобы быть поближе, надо приезжать чуть ли не днем. Но это отступление. А по телевизору люди видят красивое зрелище, как шар медленно опускается вниз и раскалывается на миллионы крохотных блестящих осколков.

– 

С Новым Годом, Данька! Я люблю тебя!

– 

С Новым Годом, мама! Я тебя тоже.

Первый наш Новый Год в другой стране, на другом континенте, в эмиграции. Что он нам принесет? Хочется верить, что только хорошее! А как же иначе?

Часа в два ночи пришел Джозеф. С охапкой воздушный шариков, пытающихся взлететь вверх, и шампанским.

– 

С Новым годом, принцесса! Какая ты красивая, как голливудская актриса!

– 

С Новым годом, Джозеф! Спасибо!

Я всегда стараюсь встречать Новый Год в чем-то новом – у меня своя негласная традиция. На мне была расклешенная юбка черно-розовой расцветки, а-ля Коко Шанель, и маленький тонкий бордовый свитер, шею которого украшали страусиные перья. Все это я купила давно, в пору моих игр в турагента, в Даун Тауне. После пары бокалов шампанского Джозеф отключился прямо на диване. Мне пришлось его оставить у себя. Уложив его, мы еще поболтали с Даником и я тоже отправилась спать.

Так прошла моя первая Новогодняя Ночь в Америке.

На следующий день, после обеда, мы отправились в Манхэттен. Джозеф предложил пойти в кино, а потом поужинать в ресторане. На экраны только что вышел «Авиатор» с Ди Каприо. Прибыв буквально перед началом сеанса, мы сидели все в разных местах поодиночке. Я впервые видела, что Джозеф платил за билеты. Каждый раз, когда мы с ним ходили в кино (а ходили мы часто и постоянно в один и тот же кинотеатр), он звонил своему знакомому, работающему там, и спрашивал, что ему принести на ужин. Таким образом, мы шли в кинотеатр с пакетиком, в котором лежал ужин, и за билеты не платили. Какая экономия!

После просмотра фильма отправились гулять по Манхэттену. Дошли до Рокфеллер Центра, посмотрели на новогоднюю елку и на людей, катающихся на коньках. Передвигаться почти не представлялось возможным из-за задающей направление огромной толпы. Полюбовались красивыми «живыми» витринами магазинов «Блуминдейл» и «Мейсис», где все двигалось, постоянно менялось и создавалось чувство, что там все живет своей жизнью. Приезжие фотографировались возле витрин, чтобы потом, где-то в далеком Айдахо, показать: « А я, вот, был на Новый Год в Манхэттене». Американцы очень ограничены в своих путешествиях. Они практически не ездят в Европу и многие из них, если спросить, даже не знают столиц многих европейских государств. Им это неинтересно. И еще, все оправдывается их патриотизмом. Они не воспринимают ничего, кроме Америки. Отдыхают здесь же. Многие и Нью Йорк-то не посетили ни разу за всю свою жизнь.

В памяти всплывает интересный случай. Я сидела за кассой в обеденный час. Стояла длинная очередь. Кто-то из расплачивающихся пошутил со мной, на что я не ответила, но улыбнулась. Следующим в очереди возвышался этакий громадный неотесанный детина, судя по одежде, откуда-то с юга Америки. По моему акценту он понял, что я не американка. Начались идиотские вопросы: откуда ты, сколько ты здесь? Я ответила. Он почувствовал себя хозяином положения (это было заметно по его ухмыляющейся роже)– американец все-таки! Стал разглагольствовать об эмигрантах, пытаясь как-то обидеть меня или спровоцировать. Он был горд своим положением – он, Джон, хоть и из Усть-Пердюйска, но американец, в Нью Йорке (куда он попал впервые за свои пятьдесят лет), в ресторане, как посетитель, а перед ним какая-то эмигрантка, которая и по-английски практически не говорит, обслуживает его, сидя за кассой. Видя, что меня провоцировать бесполезно, он задал коронный вопрос:

– 

А ты была в Охайо? – причем название штата прозвучало так гордо, как будто он спросил меня, по крайней мере, о далеком Токио.

– 

Нет!

Он довольно улыбнулся. Было видно, что человек, который не был в Охайо для него не существует. Я могла спросить его: « А где был ты из тех всех стран, которые объездила я – Европы, Африки, Азии?» Уверена: нигде. Да, я плохо говорю по-английски, но я говорю, объясняюсь, в совершенстве владея еще двумя языками. А какими языками, кроме своего родного, владеешь ты, неотесанный фермер? Гарантирую, что никакими. Что тебя еще в жизни интересует, кроме того, чтобы поехать в Нью Йорк и съесть сочный бургер на Таймс Сквере? И считать это пределом мечтаний? И хвастаться потом перед своими такими же неотесанными друзьями, в своем большом доме, под бутылочку пива, как ты «опустил» русскую эмигрантку, будучи в Нью Йорке. Джозеф, обычно, если присутствовал при таких сценах или видел надоедливых клиентов, старался культурно и по-быстрому закончить это общение.