Записки эмигрантки - [61]

И все в таком же духе. Успокоить его было невозможно. Разговор велся на повышенных тонах и я впервые увидела в нем тирана, который не хочет ничего понимать. Ревность так и перла из него. Неоправданная ревность! Он что-то еще кричал, чуть ли не топая ногами, и я решила, что мне проще позвонить Жене, чем продолжать выслушивать всю эту грязь. Я знала, что у Жени нет сейчас телефона и он приходит периодически в старую квартиру, снимать сообщение с автоответчика. Я ему оставила сообщение, что диваны будут стоять у меня до завтрашнего вечера. Если он не заберет, мне придется спустить их в лобби. И еще я попросила, чтобы он звонил на телефон Даньки, а не на мой. Как могла, я объяснила сложившуюся ситуацию.

– 

Ты знаешь, – потом сказал мне Джозеф, как бы в свое оправдание. – Я под знаком Близнецы. Я могу быть очень хорошим, когда ко мне хорошо, но если меня разозлить, я неуправляем. Запомни это! Я завтра приеду к тебе специально – проверить или ты избавилась от диванов,– напоследок сказал мне мой ревнивый кавалер.

Поднявшись на свой шестой этаж, я задумалась. Я увидела истинное лицо Джозефа, которое он раньше не показывал. Он снял с себя маску «хорошего доброго дяди», которая до сих пор была на нем. И я знала, что если это случилось единожды, то повторится еще и еще. Но я не могла сейчас расстаться с ним и потерять работу, которую приобрела с таким трудом. С другой стороны, Женя, в свою очередь, поставил меня в неудобную ситуацию. Мебель стояла у меня уже неделю. Зайдя к квартиру, я сразу рассказала Даннику о конфликте.

– 

И что ты собираешься делать? – спросил мой ребенок.

– 

Я уже позвонила Жене, оставила сообщение. А что мне делать, Дань? Ты что, не видишь, с каким трудом я наконец-то получила более-менее приличное место работы? Ты же понимаешь, что теперь все зависит от Джозефа. Он там царь и бог. Как он решит, так и будет. Женя тоже прекрасно знает всю ситуацию и просто подставляет меня. Мы договаривались с ним на несколько дней – прошла уже неделя, а он и не чешется. Ему так удобно! А обо мне он подумал?

– 

Хорошо, если Женя не объявится до завтра? – поинтересовался Даня.

– 

Выставляем диваны вниз, в лобби. Вечером Джозеф приедет…

– 

Но так нельзя! – возмущение в голосе.

– 

А как можно? Скажи, как? Сказать Джозефу, чтобы убирался и сидеть без денег? Как?

– 

Как я не люблю твоего Джозефа! – в сердцах воскликнул Даниил.

Позвонил Женя. Опять на мой телефон. Я ему в красках обрисовала ситуацию и попросила забрать мебель.

– 

Но мне некуда,– ответил он.

– 

Женя, ты не понимаешь, что я потеряю работу из-за тебя?

– 

Что, он у тебя такой идиот? – спросил Женя, произнеся вместо «идиот» «адийот» ( так говорят в Одессе) .

– 

Да, оказывается, такой, – усмехнулась я. – Но он обеспечил меня работой.

– 

Ты что, не можешь объяснить ему? Он что – не понимает?– Женя говорил спокойно, не повышая голоса.

– 

Он не понимает и не хочет понимать. Женечка, я к тебе очень хорошо отношусь и я в дурацкой ситуации. Очень тебя прошу, найди возможность завтра забрать свою мебель. Иначе вечером мне придется выставить ее вниз. И, пожалуйста, не звони мне какое-то время хотя бы – звони на Данькин телефон. Я не хочу оправдываться перед Джозефом в том, чего никогда не было и не будет, – попросила я.

– 

Хорошо,– буркнул он и отключился.

На следующий день Женя не приехал. И не позвонил. Вечером, перед приездом Джозефа, мы спустили диваны в лобби здания – я надеялась, что они простоят там пару дней, пока Женя соблаговолит появиться. Диваны, на самом деле, простояли в лобби два дня. Женя не появился. На третий день мебели уже не было. Вечером того же дня позвонил Женя:

– 

Ну, я готов забрать их, – доложил он.

– 

Женя, поздно, – я чувствовала себя прескверно.

– 

Как поздно?– еще ничего не подозревая, поинтересовался Женя.

– 

Так поздно. Нет больше диванов.

– 

??? Не понял…

– 

Женечка, мы с тобой разговаривали несколько дней назад? – я старалась говорить спокойно, но противоречия между справедливостью и тем, как поступила я, разрывали меня.

– 

Да.

– 

Я тебя предупредила, что выставлю их в лобби – не на улицу, а в лобби. Так вот, у меня не было другого выхода – если я не хотела остаться без работы, как ты. Но в отличие от тебя, у меня ответственность – ребенок, которого нужно кормить. Я не могу потерять жилье, так как скитаться по друзьям придется не только мне, но и моему сыну, а я не вправе это позволить. Извини, я выбрала работу.

Я разошлась не на шутку, что-то продолжала говорить, кричать, выплескивая накипевшее из-за создавшейся глупой ситуации. Да и оправдываться не хотелось – уже достаточно было оправданий перед Джозефом в том, чего никогда не совершалось. Поэтому я избрала лучший путь – нападение.

– 

Все понятно!– сказал Женя и отключился.

С этого момента я больше никогда не видела ни Женю, ни Олю.

– 

Перли эти диваны по улицам, как два идиота, чтобы потом их отсюда кто-то забрал, – по- своему интерпретировал ситуацию мой сын.

Я же, хоть и пыталась себя всячески оправдать, но чувствовала тяжесть от вины на своих плечах – эта мебель была дорога Жене, как подарок от дочки. Но поезд ушел.

А с Джозефом опять все встало на свои рельсы – «добрый, хороший дядя». Однако в душе у меня было противное чувство, как в том анекдоте : «ложки нашлись, а осадок остался». Я знала, что это только первый звоночек.