Записки эмигрантки - [59]

Каждый день был, как предыдущий. В пятницу я занималась домом, готовила для Даника на выходные, вечером приезжал Джозеф и мы уезжали. Каждую пятницу я чувствовала угрызения совести, как будто я покидала своего ребенка навсегда. Выходные тоже не отличались особым разнообразием. Надо отдать должное, Джозеф прекрасно готовил ( ресторатор, все-таки) и мы практически постоянно ели дома. Я закрывала глаза на то, что мы никуда не ходим, оправдывая его тем, что ему уже надоела ресторанная еда за все время работы. К развлечениям выходного дня прибавился шопинг. Оказывается, он был шопоголиком. Для мужчин это редкое явление.

В Америке очень много шопоголиков. Зайдя в магазин, постоянно видишь женщин, которые набирают полные тележки тряпья: зачем столько? Я всматриваюсь в лица этих женщин: несчастные, одинокие, неудовлетворенные – вот что написано на их лицах. Единственная радость убить время, которого много и которое не на кого убить – пойти в магазин и накупить всякой всячины. Процесс занимает достаточно времени: сначала, среди громадного количества вывешенной одежды, надо найти понравившееся. Это может занять часа два, а то и больше, в зависимости от магазина и выбирающего. Затем – процесс примерки. Если что-то не подошло, ищем дальше – еще часочек. Время до магазина и назад. Дома опять примеряем. Ненужное ( восемьдесят процентов от купленного) сдаем назад. Сдав, опять отправляемся шарить по полкам, в целях найти что-то понравившееся, и так далее до бесконечности…

На самом деле, это не смешно. Это категория людей. Они больны шопингом. Это как влечение к алкоголю, наркотикам, казино. Addiction! Я никогда не могла понять таких людей, так как у меня никогда не было никаких addiction. Все управлялось головой. Что касается шопинга, конечно, как каждая женщина я люблю побродить по магазинам, и в худшие времена это являлось своего рода терапией. На какое-то время. Но я никогда не сходила с ума и не покупала одежду просто, чтобы купить. И чтобы она бесцельно висела, радуя глаз при открытии гардероба.

Джозеф был болен шопингом. Объяснялось это просто. Несчастный (счастливым его назвать никак нельзя было при его миллионах), одинокий и, не смотря на завидную должность, неуверенный в себе. Да, к этому моменту я уже поняла это. Он любил не просто шопинг в дорогом магазине. Нет! Он любил купить что-то фирменное, но задешево. В Америке очень много магазинов, где продаются вещи, «якобы» со скидкой. Стоит обычная цена и предлагаемая , которая, естественно, в несколько раз ниже обычной. Кто выставляет обычную цену? Как проверить, действительно ли она такова? Никак. Зато, увидев предлагаемую, глаза загораются: «Представляешь, я покупаю в несколько раз дешевле! Ну, повезло!» Вот это именно и любил Джозеф. Обычно, его Клондайком был магазин TJ Maxx. Мы стали ездить туда каждый выходной с тех пор, как получила первый чек. Я думаю, он ходил туда и раньше с завидным постоянством, но когда я не работала ему было неудобно водить меня по магазинам: у меня не было денег, а платить за меня он не собирался. А тут все по-честному. Он – сразу в мужской отдел. Периодически подходит с очередной рубашкой:

– 

Смотри, это Ralph Lauren. Тебе нравится? – глаза горят от предвкушения.

– 

Ничего, – спокойно отвечаю я, продолжая копаться в женском отделе.

– 

Посмотри на цену – копейки за такую вещь! Беру! – говорит он с воодушевлением.

К кассе он подходил с ворохом одежды – рубашки, штаны и много трусов. Все Ralph Lauren.

– 

Джозеф, зачем тебе столько? – удивлялась я.

– 

Надо! За такую цену? Пусть лежит! – с уверенностью отвечал он.

– 

Но ведь и завтра все это будет в этом же магазине. Зачем же набирать про запас?

Но шопоголика не переубедить. Я поняла, что он болен не только шопингом, но и накопительством. В один из первых выходных в его доме я обратила внимание, что на оттоманке, стоящей в его спальне, лежит много новой одежды, с ценниками: рубашки прямо на плечиках, шорты, брюки и много трусов.

– 

Это чье? – наивно спросила я тогда.

– 

Мое.

– 

А почему оно здесь лежит? У тебя ведь есть шкаф, комод, – резонно заметила я.

Дело в том, что все шкафы, комоды и даже одна из спален, в которую я имела неосторожность заглянуть, были забиты новыми, неношенными вещами. В комнате, которая использовалась под гардеробную стояли стояки, на которых висело огромное множество рубашек и брюк – все новые, с ярлыками. Внизу, в гостиной, на всех тюках и коробках тоже были свалены рубашки, трусы ( у него, наверное, был addiction к трусам). Но накопительство распространялось не только на одежду. Здесь же, в гостевой спальне, которая использовалась как склад, располагалась бытовая техника, вся новая, в коробках: микроволновые печки, утюги, тостеры, видеомагнитофоны и музыкальные центры. Я терялась в догадках, а спросить было как-то неудобно. «Вот почему на кухне шкафчики забиты до упора» – догадалась я.

Человек был болен. Хронически. В холодильник невозможно было ничего втиснуть, однако и кушать было нечего (мы привозили в пятницу свежее). Все какое-то просроченное, испорченное. Но выбрасывать не давалось. Когда я пыталась открыть морозильную камеру, на меня вылетали куски замороженного мяса и рыбы, назад которые втиснуть было уже нереально. Это в Америке, где можно купить все и всегда, везде и без очередей. Дефицита не было и нет! Может быть, многие россияне, по старинке, набивают морозильные камеры про запас, помня о тяжелых советских временах. Но здесь.... Откуда? Почему? Было такое чувство, что он готовился к тяжелым временам, может быть, к голодовке. А одежда, техника? Но тогда я старалась отбрасывать негативные эмоции, вызванные этим недугом Джозефа и замечать все хорошее. А как же иначе?