Записки эмигрантки - [5]

Это ведь начало новой жизни – причем жизни не в своей стране и не среди своих людей , объясняющихся на твоем родном языке. Приходится менять в себе многое – менталитет, понимание, культуру, поведение и даже манеру одеваться. Если, конечно, ты действительно хочешь достигнуть здесь чего-нибудь. Есть второй вариант – осесть на Брайтон-Бич. Там не надо напрягаться и менять что-либо в себе. Но об этом позже.

Самое смешное, что даже если ты прекрасно говоришь на английском без акцента, неброско одет в джинсы-майку-кроссовки, как одеваются многие американцы, все равно все видят, что ты эмигрант. Американцы в большинстве своем эмигранты – все зависит от того, как давно их родственники прибыли на эту землю. Но первое поколение ( я считаюсь первым поколением) можно узнать всегда. С определенностью могу сказать, видя приближающихся за несколько метров людей: «Вот русские идут». Я уверена, точно также они могут сказать и про меня : «Русская». Как? Ведь мы можем быть из какой угодно страны… По глазам, наверное. И не только…

Итак, 9 мая 2004 года я, Саша, Даниил с котом Манулом в клетке прибыли в Шереметьево-2 в сопровождении провожающих.

О коте Мануле я должна написать отдельно. Красавец перс, серебристый шиншилла с изумрудными миндалевидными глазами. Громадный, он весил что-то около тринадцати килограммов. Замечу, что его дед был вывезен из Венгрии и слыл самым большим котом в стране. По всей видимости, гены передались через поколение. Когда я проносила его через рамки, предварительно вытащив из клетки, все таможенники Шереметьево сбежались посмотреть на это чудо. Люди, равнодушные к котам, никогда не проходили мимо. Отличаясь необычным для персов умом, со мной он прожил семь долгих лет в Москве и был для меня как второй сын. Вопрос о том, чтобы его оставить кому-нибудь отпадал сам по себе. Не смотря на то, что нас отговаривали везти его в Штаты: здесь тяжелее найти квартиру, если с тобой животное.

Но вот позади все паспортные и таможенные проверки, девять часов полета и..... Нью Йорк ! Нью Йорк!

В Америке у нас из родственников не было никого. Не считая Сашиной мамы, которая жила в Сан- Франциско, давно получила американское гражданство, но, по всей видимости, стыдилась сына-алкоголика и не то, что не подавала на воссоединение семьи, но даже не приглашала его к себе в гости. Правда, она сполна компенсировала это хорошей материальной помощью, на которую он безбедно жил во времена после запойные. Но летели мы в Нью Йорк и встречал нас Алик.

Алик – отец бывшего одноклассника Даника, Миши. Наши дома в Москве были рядом и дети дружили. Алик тоже выиграл Грин карту и уехал с семьей на четыре года раньше нас. Дети продолжали перезваниваться, хотя звонки становились все реже. Это и понятно – другая страна, другие друзья. Да и какая дружба на расстоянии!

Это Алик позвонил мне в четыре утра сообщить новость о Грин карте. Более того, Алик прислал Саше приглашение на работу, сыгравшее большую роль в получении визы в Посольстве США. На Алика была вся надежда и я ему доверяла, как самой себе.

Итак, аэропорт Кеннеди, Нью Йорк, все еще девятое мая. У меня сохранилась фотография, которую Алик сделал в первые минуты нашего прибытия в Штаты. Кадр века. Без смеха не взглянешь! Понурый Саша, Даник без капли оптимизма, кот Манул с разодранным носом ( он все девять часов полета пытался открыть клетку и разодрал нос в кровь) и я с улыбкой победительницы «шесть на девять» – самая оптимистическая натура из всей компании. Я настолько желала уехать – всеми фибрами своей души, всем своим естеством, что на тот момент я была просто счастлива. Я была счастлива всю дорогу до Нью Джерси, куда нас вез Алик и где он проживал с семьей. Я была счастлива, когда мы стояли в пробке по дороге из аэропорта в Квинсе и, рассматривая черных в рядом стоящих автомобилях, все они казались мне родными! Ребята, я здесь, я сделала это! Настолько я была счастлива. Я, помню, обдуваемая парами счастья, обмолвилась, что какое имеет значение цвет кожи ( все люди-братья), на что Алик многозначительно посмотрел на меня и ответил:

– 

Я тоже так думал, когда только приехал – посмотрим, что ты скажешь через какое-то время… Здесь дискриминация – только наоборот. Черные дискриминируют белых.

Я чувствовала, что все будет хорошо, что я сделала правильный шаг, приехав в Америку и мой оптимизм придавал мне сил. Также, как и всю последующую эмиграцию.

Алик проживал в ближайшем Нью Джерси – минут двадцать езды от Манхэттена без пробок. Симпатичный зеленый городок, хорошее здание. В лобби нас встречали жена Алика Лена и сын Миша – друг Даника. Зашли в лифт. Большой, отделка – красное дерево ( я сразу же вспомнила лифты в Москве – со словами, состоящими из трех букв и лужами мочи. Я говорю о простых зданиях в Москве, а не об элитных, которые составляют небольшой процент). В этом лифте шесть человек размещаются свободно. В апартаментах ( здесь так называются квартиры ) я не увидела конца большой комнаты – living room, которая заканчивалась громадным балконом, на котором был накрыт стол.

За разговором мои оптимистические надежды и мечты потихоньку стали испаряться. Дело в том, что когда Алик или Лена находились в Москве мы не затрагивали некоторые темы. Оговаривались вопросы, касающиеся выезда и что брать с собой. Сейчас же уже конкретно был затронут быт, работа, медицинская страховка.