Записки эмигрантки - [7]

Это, конечно, твое дело, Ника, но я бы тебе не советовал сразу искать квартиру в этом городе,– заметил Алик. – Здесь цены дороже, а для тебя в первое время очень важно будет иметь эти лишние несколько сотен долларов, составляющие разницу в цене. Я могу тебе помочь найти квартиру в том здании, где мы раньше жили.

Он был прав, заботясь о моем бюджете. С другой стороны, эмигранты «со стажем» очень ревностно воспринимают ситуацию, когда ты сразу становишься с ними на одну ступень, хотя бы даже в вопросе снятия квартиры. «Мы пожили вначале там и ты должна пожить там, мы прошли через это и ты должна пройти через это».

– 

Каждый должен съесть свою порцию г-на, – любимая фраза эмигранта со

стажем.

Не учитывается, что мы все разные. Приехавшие в Штаты по Грин карте не имеют права на материальную помощь от государства – они только могут посещать комьюнити колледж для бесплатного изучения языка. Лена с Аликом использовали эту возможность: каждый из них приехал без языка. Они учились и работали, по пол-дня подменяя друг друга дома: Мише на момент приезда было только десять лет, а в Америке ребенок не может оставаться один в доме, если ему не исполнилось двенадцать. Им пришлось нелегко, учитывая, что Лене язык давался с трудом и даже на момент нашего приезда, будучи уже здесь четыре года, она работала «хомотендом». У них не было в Москве квартиры, которую можно было бы сдать и получать прибыль. Они рассчитывали только на себя.

Узнав, за сколько я сдала свою московскую квартиру, они очень удивились – эта сумма покрывала съем квартиры здесь, в Штатах. Я не собиралась идти ни на какие курсы, надеясь, что мой английский плавно перетечет из своего пассива в актив, когда это будет необходимо. Я прекрасно писала на английском. Проблема была с пониманием и разговором.

– 

И что, мой ребенок будет ходить в школу с мексиканцами? Нет, я сделаю все возможное, чтобы он ходил в хорошую школу, – подытожила я.

– 

Ну, как знаешь, – ответил Алик, – мое дело предупредить тебя.

Но я для себя все уже решила.

Возвращаясь назад, в Москву. Мне больших трудов стоило определить сына в хорошую школу в столице. Там ведь тоже школы разные. Расселив коммуналку и занявшись ремонтом, я стала подыскивать для Даника достойную школу. Она оказалась не в нашем районе. Отличная англо-французская школа – лучшая на всем юго-западе, где мы жили. На тот момент Данька заканчивал первый класс гимназии в Кунцево и был отличником. Я пошла на прием к директору этой англо-французской школы с уверенностью, что такие дети, как мой сын нужны любой школе. На лбу директрисы большими буквами было написано: «ХАПУГА».

– 

Вы не в нашем районе, – затянула она, окидывая меня взглядом цепких глазок c головы до ног: «Что с нее можно взять?» – Но пусть он пройдет тесты.

Когда я ждала Даньку в коридоре во время теста, познакомилась с родителями, дети которых пытались поступить в эту школу уже не первый год. Еще больше убедившись, что это престижное учебное заведение и попасть туда сложно.

Ребенок сдал почти все тесты на пять. Проблема оказалась с чтением – он немного говорил в нос из-за аденоидов и стеснялся этого. Поставили четверку. Я пришла к директрисе после тестов.

– 

Ну, что же он не дотянул? Вы знаете, у нас очередь, многие хотят учиться в нашей школе. Я не уверена, что в этом году он попадет к нам. Разве, если кто-то из второго класса перейдет в другую школу, – она явно давала понять, что необходимо «позолотить ручку».

– 

Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Мой ребенок будет учиться в этой школе. А это Вам – сейчас весна и весенний запах будет очень кстати, – уверенно произнесла я, оставляя коробку французских духов на директорском столе. Зная, что этим не отделаюсь… Но, по крайней мере, она меня запомнит.

А дальше я связалась с моим знакомым из ФСБ, он со своими знакомыми из мэрии и, сделав ремонт за свои средства в одном из корпусов школы, я определила Даника в престижную школу Москвы. Когда мы забирали документы для отъезда в Америку я, зайдя подписать какие-то бумаги к той же директрисе, услышала ее сладкий голос:

– 

Так жалко отдавать таких хороших учеников! Если вдруг что-то не сложится у вас там, я всегда возьму его назад!

Он был одним из самых лучших среди седьмых классов.

Программа обучения в российских школах очень сильная. Здесь, в Америке, дети учат в шестом классе то, что в России в третьем. Закончив семь классов в Москве, Даник уже многое знал из того, что он должен будет учить здесь. Я и так переживала, что мы будем понижать уровень обучения, переехав в Америку. А тут еще: хорошая или плохая школа? Вопросов быть не может – лучшая!

После ужина, который стал для нас уже и завтраком ( мы были на ногах больше суток), стали размещаться. Ребята проживали в двухкомнатной квартире, по российским понятиям, и односпальной ( однобедрумной) по местным стандартам. В ливинг-рум здесь не принято спать. Отсюда и название – ливинг ( лив – жить), но не спать. Размер апартаментов определяется количеством бедрум ( спален). К кухне прилегал маленький кусочек дайнинг эйрии ( пространство для еды). Обычно здесь ставится стол со стульями. Ребята сделали из дайнинг эйрии уголок для Миши. Здесь вместился диванчик, на котором он спал, и телевизор на тумбочке. Двери имели место быть только в спальне и в ванной с туалетом. Все остальное – открытое пространство. Поэтому и создается видимость такого объема. Нам с Сашей постелили в ливинг рум, Даник обосновался на Мишином диване – гостям лучшее. Мише постелили на надувном матрасе там же, рядом с Даником. Обычно в такого типа квартирах живут один-два человека. Нас было шестеро плюс кот Манул и йоркширский терьер Степка.