Записки доктора (1926 – 1929) - [23]

Девочка 12 лет «испугалась», когда увидала, как на беседе ударили брата ножом в живот. С тех пор всё страдает «животом» и всё худеет.

«Пришёл мой муж в ГПУ[63] и говорит: “Разрешите мне надеть шапку на т. Ленина, нехорошо – головка голая, на неё птицы садятся и гадят!” Посмеялись: “Надевай, если сумеешь!..” Подошёл он к памятнику да и давай ругаться: “Разрешили надеть шапку, а лестницы не дают!” Ну и забрали его в милицию».

7. IV

Старик и старушка. Пришли полечиться. Большое горе у них. Внучка – любимая, единственная – имела «почётника»[64]. Шли с беседы, завёл её «почётник» в сарай и там изнасиловал. Хотела удавиться. Вынули из петли. Подала было в суд, а потом взяла обратно своё заявление: «Всё равно, – говорит, – мне нужно или замуж за него выходить, или петлю надевать: всё равно я человек конченый!» «И девка-то такая смиренница да скромница. А ему только этого и нужно было, ни за что бы она не пошла за него по-добровольному – не нравился он ей. Да и как нравиться: самый отъявленный хулиган во всей округе. Теперь записались: уж какая это будет жизнь – одному Богу известно!»

12. IV

«Муж говорит: “У тебя природная чахотка, какой-то третьей стати!” Правда ли, нет ли, а мне обидно: была я здоровая и сама пришла к нему, к больному».

«Какой-то праздник, говорят. Свержение чего-то. Уж будет бы: досвергались досыта, никакого житья нет!»

Фамилия: Окова.

Пять лет живут муж с женой. Жене очень хочется иметь детей. Муж не позволяет: если забеременеешь, разведусь, говорит.

19. IV

«Сколько берёте за приём? Сколько могу?! Потому и спрашиваю, что не вышло бы какого недоразумения… Вот так же недавно пришёл к одному доктору и тоже спросил его, сколько стоить будет. А он говорит: “Раздевайся, там видно будет!” Послушал, рецепт написал. Вынул я рубль и спрашиваю: “Довольно будет?” – “Нет, – говорит, – давай два!” Што ты будешь делать: вынул всю мелочь из кармана и набрал только 1 р. 70 к., не хватает трёх гривенников. Рассердился он на меня, накричал и велел оставить “пинжак”: “Принеси, – говорит, – остальное, тогда и пинжак получишь!” Так без пинжака и ушёл».

«Уж я вам всё по правде скажу: муж у меня очень ревнивый и злой. Было это в гостях. Кавалер один и возьми меня под ручку, а муж подошёл да и ударил меня по шее».

20. IV

«На какие средства живу? На свои труды “кровяные”!»

Семейная женщина. Живут вчетвером в одной комнате: муж и взрослые дочь с сыном. Страдает застарелою женскою болезнью. Лечиться не может: стыдно это делать на глазах у всех.

25. IV

«Дочь моя в совпартшколе[65]. Уж и не молоденькая – за тридцать будет, а в Бога не верит. Велела снять все иконы. Уж сколько я расстраивалась из-за этого, сколько слёз пролила! Ничего не поделаешь – уж, видно, так Богу угодно! Убрала одну маленькую иконку в комод. Ночью выну её оттуда, помолюсь, поплачу и опять уберу».

28. IV

«Уж такая моя жизнь прискорбная, такая горькая, что и не пересказать! Муж-пьяница, как получит жалованье, так всё и пропьёт. А деток четверо. Не то что одеть, не всякий день найдётся, чем бы накормить их. О себе уж не думаю: почти что голая хожу. Вчера получил жалованье, пришёл пьяный, ни копейки не принёс домой. До того обидно сделалось, не вытерпела: сейчас, говорю, пойду в уком (коммунар он у меня), – пусть тебя, подлеца, вышибут из партии! “Только посмей, – говорит, – сейчас же уйду и брошу вас всех к чёртовой матери!” А ведь и верно – бросит, не посмотрит и на детей. Уж такой народ стал безжалостный!»

29. IV

«Обидел сын нехорошими словами: проплакала всю ночь и с тех пор всё никак не могу успокоиться».

30. IV

«В деревню хорошо бы поехать: отдохнуть, молочка попить! Только как уедешь-то – всё будешь думать: то об квартере, чтобы не обокрали, а то об муже, а он выпивает. Оставишь одного-то, а он, пожалуй, как есть всё пропьёт!»

2. V

«Занарок[66] к тебе приехала, за сто вёрст, рожоный ты мой! У своих-то, у кревенских, почитай, всю избу пролечила, а всё без толку! Сделай милость, рожоный ты мой, не оставь ты меня, ради Христа! Ради деток-то моих, рожоный мой! А я уж за тебя всю жизнь буду Бога молить, рожоный ты мой!»

4. V

«Всё жили с мужем честь честью, по-хорошему! А нонче, на Пасхе, напился он пьяный и давай меня ножом резать: немного что не дорезал до смерти».

5. V

«Уж какая наша жизнь: самая плохая! И всё через мужей – через кого же больше!?»

«Такая мятеж везде идёт, что просто невозможно!»

«Фершала наши нашли у меня воспаление боковых перепонок».

Фамилии: Комплиментова, Диёнышева.

«Фамилия моя (Комплиментова) – кому ни скажешь, всем нравится. Кому ни скажешь, все говорят: у тебя фамилия выдающаяся!»

Разбитная, развязная девица, лет 20, комсомолка. Накрашенные губы и щеки, стриженая. Всё время хихикает и играет глазами. Просит дать ей какого-нибудь лекарства, чтобы успокоить боли в животе и частые позывы на мочу. На мой совет сделать кой-какие анализы, чтобы точно определить болезнь, и несколько дней полежать в постели говорит: «Какие тут анализы – дело ясное: у меня триппер, а лежать мне некогда: мне сегодня надо ехать на вигоневую фабрику играть в спектакле! Вы дайте мне чего-нибудь на скорую руку: пустяки! Поболит да и отстанет! Я уж привыкла». С тем же развязно-весёлым видом поведала мне, что она на одном году сделала шесть абортов. Вид у меня, вероятно, был весьма смущённый и расстроенный после таких разговоров, потому что девица под конец весело расхохоталась. Целый день было у меня отвратительное настроение, точно прикоснулся я к чему-то скользкому, гадкому, тошнотному.