Записки члена Государственной думы. Воспоминания. 1905-1928 - [43]
С выкупными платежами было покончено раз и навсегда. Я думаю, что в настоящее время нет надобности возвращаться к такой форме земельного кредита, тем более что в России впоследствии применялась уже другая форма земельного кредита при посредстве Крестьянского земельного банка: помещики, продававшие землю крестьянам, получали закладные листы Крестьянского земельного банка, а крестьяне, покупавшие землю, обязывались платить ежегодные проценты Крестьянскому банку вплоть до окончательного погашения полученной ссуды, поступившей в руки помещика.
Обычная форма ипотечного кредита.
В основу такого Земельного банка должна быть положена частная земельная собственность, отнюдь не общинная и не общественная, без всякой круговой поруки и без переделов. Я уверен, что крестьяне, вкусившие на деле всю прелесть коммунистического рая, охотно перейдут на эту систему частного землевладения, когда каждый крестьянин приобретет землю в свою собственность, наследственную и неприкосновенную.
Таким образом, система государственного земельного кредита остается прежняя: Земельный банк выпускает свои закладные листы, продавец получает условленную сумму этими закладными листами, а покупатель получает землю и обязывается вносить в банк платежи за эту землю вплоть до окончательного погашения определенной ему ссуды из банка.
Единственное, что различает предстоящую операцию от обычных банковских ипотечных операций, – это отсутствие добровольного соглашения между сторонами, т. е. помещиком и крестьянином. Помещик уже согнан со своей земли, его право на землю уже нарушено, он имеет право иска, которое он и осуществляет в судебных учреждениях. По определению суда он получает из Государственного земельного банка на установленную сумму убытков закладные листы Земельного банка. Крестьянин, желающий приобрести землю в собственность, обращается в Государственный земельный банк. Банк производит оценку земли и назначает крестьянину ссуду, которая записывается за ним долгом с наложением запрещения на покупаемую землю впредь до окончательной его амортизации. Эти платежи покупателя и служат активом банка по выпущенным им закладным листам, план амортизации которых должен быть согласован с планом амортизации ссуд из банка.
По условиям денежного рынка должны быть назначены и проценты по закладным листам, чтобы биржевой их курс не падал так сильно, как это было, например, в Югославии с указанной выше рентой, при выпуске продававшейся на рынке за одну десятую часть своего номинала, по сто динаров за тысячный лист.
Мне представляется эта финансовая и земельная операция взаимно удовлетворяющей интересы обеих сторон: и крестьян, и помещиков. Крестьянин получит землю в собственность, в наследственную реальную собственность, а не какую-то отвлеченную, ни на что ему не нужную национализированную или социализированную землю, на которой он обязан работать как крепостной для прокормления города и советской бюрократии. Помещик взамен отобранного у него поместья получает достаточно крепкие государственные закладные листы, с процентом роста, дающим ему возможность существовать и достаточным для поддержания биржевого курса этих бумаг.
Практическое осуществление этой операции не встретит никаких препятствий, а, скорее, будет встречено населением с приветствием, ибо оно освободит земледельца от ненавистного ему ига национализации земли, гораздо больше тяжкого, чем крепостное право. Эту никому не принадлежавшую землю он охотно будет покупать, закреплять ее за собой в собственность на вечные времена. И тот процент роста, который будет брать с него банк, покажется ему ничтожным в сравнении с тем, что он сейчас платит советской власти.
Кому неизвестно, что советская власть существует исключительно на перепродаже крестьянского зерна, покупая его дешево и перепродавая втридорога. Если раньше разница между покупной и продажной ценой зерна колебалась между 10 и 20 копейками на пуд, то сейчас она превышает 1 рубль. Этот рубль идет, как говорится, на «издержки производства», а на самом деле на содержание аппарата советских экспериментов.
И я уверен, что крестьяне охотно и радостно встретят предлагаемую земельную реформу, покупая помещичьи земли в собственность при посредстве Государственного земельного банка.
Конечно, от общей схемы этой реформы и связанной с нею финансовой операции вполне возможны отступления и отклонения. Так, прежде всего нет оснований исключать возможность добровольных сделок между бывшими помещиками и крестьянами. Не говоря уже о том, что могут найтись такие случаи, что помещик по соглашению с крестьянами вновь сядет на землю и вновь начнет свое разрушенное хозяйство, особенно если хозяйство это было связано с каким-нибудь сельскохозяйственным производством, например, сахарные, паточные или винокуренные заводы, куда крестьяне могли сбывать запасы свеклы и картофеля и получать с завода отбросы или барду на выкормку скота. Или даже простая мукомольная мельница, которая освобождала крестьян от дальних поездок за помолом и т. п.
