Записки бродячего врача - [66]
Как-то мы зашли на ланч в открытое кафе где-то в центре. В меню среди прочего был заявлен неизвестный мне дотоле зверь – желтый полосатик, и я спросил официантку: «Девушка, а желтый полосатик – это кто?»
Она ответила довольно небрежно: «Ну, это рыбка такая копчё…», потом вдруг споткнулась на полуслове, посмотрела на меня внимательнее и добавила: «Fish».
Записи последнего атеиста
Каким-то образом мы засветились, хотя и живем далеко от ближайшего русского гетто, и к нам повадились ходить русскоязычные миссионеры свидетелей Иеговы.
Они приходят днем, когда я обычно на работе, так что обходится без кровопролития. Дверь открывает моя православная жена (тоже страдающая полной атрофией религиозного чувства) и указывает им на оставшуюся от предыдущей хозяйки мезузу, висящую последние пятнадцать лет на косяке двери вроде совершенно бесполезно. Миссионеры удаляются несолоно хлебавши. Но зато теперь мы знаем, зачем эта мезуза нужна.
Если же приключится опасность с иудейской стороны, то на кухне висит привезенная мною из Нью-Мексико икона со святым Себастьяном, покровителем поваров и кухарок.
Нет, господа, голыми руками нас не возьмешь.
Занудные мысли о медицине
Десять заповедей доктора Раскина
1. Доктор, не думай!
У пациента лихорадка?.. Ммм… я думаю, что… Не думай! Пойди и померь температуру, олух! Раздумье, а точнее, та его разновидность, которая на английском называется speculation, а по-русски, наверно, суемудрие, не заменяет такой тягомотный сбор данных.
2. Доктор, думай!
Хотя бы ради наслаждения самим этим процессом.
3. Доктор, будь стервью
Для стервей обоего пола характерно то, что они всегда получают то, что хотят. А что ты хочешь? Ты хочешь, чтобы медсестры, консультанты и администрация больницы сделали для твоих пациентов то, что ты считаешь нужным, и тогда, когда ты считаешь нужным, а не то и когда согласно их дурацким правилам. Так что не стесняйся. Цель оправдывает средства.
4. Доктор, не будь стервью!
В конце концов, никто не любит стервей.
5. Доктор, ленись!
Потрать десять минут на разговор с пациентом и его семьей сейчас, и ты сэкономишь себе часы разъяснений потом, почему болезнь развивается не так, как нам всем хотелось бы.
6. Доктор, не ленись!
Пока ты еще учишься и у тебя за спиной стоит этот нудный старший врач, иди и сделай все те ошибки, которые он уже сделал много лет назад и теперь знает, как из них выкарабкиваться. Не оставляй их на потом, когда ты будешь один-одинешенек у постели больного.
7. Доктор, занимайся своим делом!
Дорогой психиатр, пожалуйста, обрати внимание на душевное состояние моего пациента, а не только на его анализ мочи.
Дорогой терапевт, оставь, пожалуйста, паранойю и злостную симуляцию на самый конец списка возможных диагнозов, объясняющих состояние пациента. Займись первым делом внутренними болезнями!
8. Доктор, занимайся не только своим делом!
Пациент состоит не только из того единственного органа, являющегося объектом твоей специализации.
Кардиолог, не назначай очень правильную антикоагуляцию для сердечного заболевания, если пациент одновременно кровоточит из прямой кишки.
9. Здравый (в нашем случае медицинский) смысл вечен.
Доказательство (проплаченное грантами от фармацевтической промышленности и основанное на ущербной статистике) преходяще.
10. Доктор, поддерживай свое душевное благополучие!
Будь счастлив со своими решениями и пересматривай их, если не ощущаешь полного счастья.
Разрозненные мысли
В разные времена мне приходилось участвовать в разных дискуссиях о врачах. Здесь обрывки…
– Есть ли и как много таких врачей, которые любят созерцать мучения больных, ставить опасные медицинские опыты на не подозревающих пациентах и т. п.?
Я полагаю, что среди врачей встречаются психопаты в той же пропорции, что и в населении вообще, и возможно, даже в большей, уж очень у нас работа стрессовая. Но эти деформации развиваются в процессе долгой работы, а не являются пререквизитами при выборе профессии.
Я не думаю, что кто-либо становится врачом только для того, чтобы созерцать мучения. И не думаю так, потому что любой психопат (включая психопата-садиста) не в состоянии отложить удовольствие. Поэтому садист найдет какой-нибудь более короткий путь, чем шесть и более лет обучения на медицинском факультете.
Под словом «психопатия» можно понимать разные вещи, но я говорю об очень широкой области отклонений в психике – серой зоне между нормой и откровенной патологией, которая не ограничена импульсивностью, садизмом и пр.
Скажем, в молодости я был совершенно не в состоянии заговорить с незнакомым человеком (включая продавцов в магазине). Такая вот патологическая застенчивость на самом деле есть некоторая психопатия (шизоидность).
Так вот, неверно рассматривать психопатию и преступления в одном ключе.
Импульсивный психопат не каждый день режет людей, и, более того, подавляющее большинство импульсивных психопатов никогда никого не зарежут. Но зато они нахамят и собственному начальнику, и судье, и прочим совершенно неподходящим людям просто потому, что не могут остановиться.
Психопатию следует рассматривать как хронический зуд. Если у вас зудит, то вы не будете ждать, пока придете вечером домой и почешетесь в свое удовольствие. Вы будете чесаться немедленно в самых неподходящих ситуациях.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
После восемнадцати лет отсутствия Джек Тернер возвращается домой, чтобы открыть свою юридическую фирму. Теперь он успешный адвокат по уголовным делам, но все также чувствует себя потерянным. Который год Джека преследует ощущение, что он что-то упускает в жизни. Будь это оставшиеся без ответа вопросы о его брате или многообещающий роман с Дженни Уолтон. Джек опасается сближаться с кем-либо, кроме нескольких надежных друзей и своих любимых собак. Но когда ему поручают защиту семнадцатилетней девушки, обвиняемой в продаже наркотиков, и его врага детства в деле о вооруженном ограблении, Джек вынужден переоценить свое прошлое и задуматься о собственных ошибках в общении с другими.
Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.
Что скрывается за той маской, что носит каждый из нас? «Воображаемые жизни Джеймса Понеке» – роман новозеландской писательницы Тины Макерети, глубокий, красочный и захватывающий. Джеймс Понеке – юный сирота-маори. Всю свою жизнь он мечтал путешествовать, и, когда английский художник, по долгу службы оказавшийся в Новой Зеландии, приглашает его в Лондон, Джеймс спешит принять предложение. Теперь он – часть шоу, живой экспонат. Проводит свои дни, наряженный в национальную одежду, и каждый за плату может поглазеть на него.
Село Белогорье. Храм в честь иконы Божьей Матери «Живоносный источник». Воскресная литургия. Молитвенный дух объединяет всех людей. Среди молящихся есть молодой парень в инвалидной коляске, это Максим. Максим большой молодец, ему все дается с трудом: преодолевать дорогу, писать письма, разговаривать, что-то держать руками, даже принимать пищу. Но он не унывает, старается справляться со всеми трудностями. У Максима нет памяти, поэтому он часто пользуется словами других людей, но это не беда. Самое главное – он хочет стать нужным другим, поделиться своими мыслями, мечтами и фантазиями.
Скорее рассказ, чем книга. Разрушенные представления, юношеский максимализм и размышления, размышления, размышления… Нет, здесь нет большой трагедии, здесь просто мир, с виду спокойный, но так бурно переживаемый.