Записки босоногого путешественника - [71]

Полуразвалившееся строение, куда нас привел Андрей, домом можно было назвать с большой натяжкой. Потому и жили здесь только кошка с собаками. Андрей приезжал сюда в конце недели, чтобы покормить их и полить огород, но ночевать уходил к своей маме, живущей выше по улице. Дом достался Андрею в наследство от бабушки, ему было 100 лет, и он был полон привидений. В смысле, все скрипело, и печные дымоходы завывали, а собачки от скуки им подвывали. Но крыша над головой нам оказалась кстати, так как всю ночь шел нудный дождик.

Наутро пришел Андрей и повел завтракать к своей маме – приветливой пожилой женщине. Оставив кой-какие вещи у нее дома, мы втроем пошли вверх по живописному ущелью, и во второй половине дня Андрей привел нас на симпатичную полянку, где мы решили заночевать. Поужинав с нами, наш проводник ушел домой, а мы остались одни. Тишина, звезды – хорошо! Но того ощущения, когда я бывал здесь раньше, не появилось, и дело, наверное, даже не в том, что тогда я был моложе. Тогда я ходил в горы во время отпуска, и, естественно, после 10 месяцев напряженной работы на севере, для меня это был долгожданный праздник. А сейчас это обычная ночевка, каковых сотни на маршруте. Разумеется, мне и сейчас больше нравится ночевать на природе, чем в населенном пункте, иначе я бы прекратил путешествовать подобным образом. Но сейчас свой отпуск от походов я предпочитаю проводить в кругу близких мне людей.

Но вернемся к нашей ночевке. Она оказалась бы одной из многих ничем не примечательных и не попавших в книгу, но запахи, как вы вероятно знаете, обостряют нашу память, помогая вспомнить все детали, сопутствующие запомнившемуся аромату или вони. Если вы читали мою первую книгу, то вероятно помните, каким образом мне всю жизнь запомнился запах аниса. Так вот, эта ночевка добавила к моей коллекции неприятных запахов еще и запах конопли. Дело в том, что мы решили спать без палатки, и ничего более подходящего, чем этот семилистник для этого не нашли. Кроме этого, чтобы мошка не мешали спать, я положил в Нодью (долгогорящий костер) длинные стебли этого коварного растения таким образом, чтобы по мере прогорания костра они создавали дым. Довольный своим сооружением я лег спать. Ночью мы с Вероникой обычно не просыпаемся, но в этот раз я проснулся от сухости во рту. Взяв фляжку, чтобы принести воды для Вероники, я пошел к реке. Голова немного кружилась, и, чтобы не свалиться в воду, не доходя до спуска, я сошел с тропинки в кусты. Это была ошибка! Там, глядя на меня сквозь светящиеся прорези для глаз, стояли три средневековых рыцаря в рогатых шлемах! Я моментально остановился и стал лихорадочно перебирать в голове знакомые мне мирные жесты. Я уже остановил свой выбор на жесте племени индейцев, к которому принадлежит моя жена, он выглядит так: как будто ты берешь свое сердце и медленно подаешь его на вытянутой руке. Но толи мой жест был недостаточно плавным, то ли фляжку, которую я забыл переложить в другую руку, они приняли за гранату, но «рыцари» круто развернулись и, задрав хвосты, убежали в темноту. Попив водички, Вероника пошла в кустики, и я на всякий случай предупредил ее о «рыцарях», а сам переложил наши спальники на другую сторону костра, естественно, выкинув из него отвратительно воняющую травку. Вероника не видела ни рыцарей, ни чертей, но спросила, может ли спуститься лавина с гор от толчков сильного землетрясения, которые она якобы ощущала. Я ответил, что если лавина и сойдет, то пройдет по тому месту, где мы только что спали, поэтому я и перенес нашу постель. Чтобы наверняка проверить, что лавина не сойдет, мы с полчаса «содрогали» почву и уснули спокойно, охраняемые вновь подошедшими любопытными «рыцарями».

Вернувшись в Талгар, я на всякий случай расспросил, было ли прошлой ночью землетрясение, но, как я и предполагал, толчки под ногами исходили из головы, переполненной запахом семилистника, а землетрясения, производимые по всей планете человеческими телами, регистрируются только через 9 месяцев, и то, на очень небольшой процент. Но, польза от этой ночевки все же есть: Вероника теперь на дух не переносит этот запах, так что ее старший сын, балующийся марихуаной, теперь вряд ли сможет курить в ее присутствии.

В понедельник с утра мы приехали к китайскому консульству, и охранник даже пустил нас без очереди, но поговорить с главным консулом мне так и не удалось. И не потому, что меня не захотели принять, просто он был в отъезде, а его заместитель решить вопрос об исключение из правил не стал.

Делать нечего, идем в консульство Киргизии, благо, оно в 15 минутах ходьбы. За окошком сидел молодой симпатичный мужчина. Я сказал, что я путешественник, и хочу показать жене их прекрасную страну (никогда не надо говорить официальным работникам, что ваш визит вынужден). Я спросил, может ли он оформить визу для моей жены в кратчайшие сроки, и он, не думая, ответил «да». При этом в его глазах я сразу же увидел мелькающие нолики. Не беда, у меня есть опыт переключения калькулятора официальных работников с денежных знаков на патриотизм. Особенно легко это сделать в постсоветских республиках. Я показал консулу вырезки из газет, сказав, что мне в Киргизии тоже вероятно придется давать интервью. Затем я спросил, что он думает о предстоящих в стране выборах, напомнил о многовековой дружбе наших народов и т. д. В итоге он попросил нас подождать, и вскоре вошел и вручил Веронике паспорт. При этом он торжественно произнес, что, несмотря на то, что он сделал визу в кратчайшие сроки, за срочность мы платить не должны. Как видите и нам полезно, и ему приятно, ведь он уже сам искренне верил, что делает это из патриотических побуждений. Не только для себя, а для общей пользы. И где-то это действительно так: ведь я даже не просил его о скидке, но он решил не класть «синицу» – $30 к себе в карман, а предпочел «журавля» – упоминание его имени в газетной заметке. Да и не знаю я точно, какие «тараканы» у него в голове, а вот поступок налицо – он сделал доброе дело.