Записки «афганца» - [9]

Шрифт
Интервал

Теперь уже казались нелепьми слова командира полка на плацу, когда об. ъявляли приказ министра:

— Головы сложим, а народ Афганистана защитим. Одну единственную у каждого голову давили простые, как правда, мысли:

— Что ждет меня там? Как мои будут без меня? В некотором смысле, Виктору повезло, в горячую военную страду он вступил не зеленым лейтенантом, а уже сравнительно бывалым офицером, набравшим опыта семилетней службы. У каждого, кто хоть на короткий срок пересекал в восьмидесятые границу с Афганистаном, «ленточку», как ее называли, там была своя война. Каждый ее прожил по-своему. И каждый по-разному вернулся. Один — в наглухо заклепанном цинке, другой — героем, третий — миллионером, четвертый там заработал политический капитал, а пятый — вообще не захотел возвращаться. Афганская война к каждому поворачивалась своим боком, и порой разнилась даже у лейтенанта и старшего лейтенанта одной части, у рядового и ефрейтора одного отделения. Это разное отношение войны к солдатам и офицерам одной воюющей армии определяло многое: родительское воспитание, должность, склад характера. Объединяло только одно — все, находясь за «ленточкой», стояли в общей очереди за смертью. И в кого первого ткнет она своим костлявым пальцем, не знал никто. Эту «ленточку» в мае 1987 года готовился пересечь и Виктор.

Кому война…

Реализм неотвратимо приближающейся войны Виктор увидел через четыре часа — после приземления в Ташкенте. Нахальный подполковник в грязной камуфлированной форме разместил прибывших в убогой пересылке, уважительно названной им «гостиницей», не дающей ответа ни на один «наивный» вопрос, но преподносящей уроки жизни один за другим.

Виктор с другом решил умыться перед сном. Единственный умывальник оказался через дорогу за контрольно-пропускным постом. Пропуск на выход никто и не спросил, так как два солдата и старший прапорщик, дежурный по КПП, были всецело поглощены увлекательной сценой. Держа руки в карманах, они давали дельные советы в среднеазиатскую жаркую темень. В дельных советах нуждались два нетрезвых капитана-«афганца», которые деловито и тщательно били узбека-таксиста, попытавшегося было стащить у них японский магнитофон. Без просьб со стороны новых зрителей прапорщик обстоятельно обрисовал им суть дела. Капитаны сняли такси. От радости они так перевозбудились возвращением на Родину, что, сев в «Волгу», доверили погрузку своих вещей таксисту. Тот половину вещей добросовестно погрузил в багажник, а вторую половину — под багажник на асфальт, орудуя таким образом, видимо, не впервые.

Оказывается, на пересылке подобное случается часто. Обычный местный трюк: после отъезда машины из кустов выскакивают дружки таксиста и забирают «лишнее». По дороге в аэропорт «шеф» угощает пассажиров спиртным, и те разгружаются на конечном пункте, уже ничего не соображая. Пока пассажиры приходят в себя, подсчитывают вещи, машины и след простыл. Тут надо сказать, что две трети ташкентских такси частные, хотя разрисованы под госмашины. Естественно, такие ухари подкупают и стражей порядка. Милиция (свои ребята для своих) сочувственно утешает пострадавших чужаков. И только…

В данном случае афера вышла лишь наполовину. Двум капитанам посочувствовал прапорщик, вовремя заметивший проделки водителя. В итоге «водила» был нокаутирован и бережно положен в багажник, а его машина лишилась бамперов, дверных ручек, фар, подфарников, всех стекол.» В ней было покалечено и порвано все, что только можно испортить. Прапорщик за добросовестное исполнение служебных обязанностей был награжден куском черного мумия и авторучкой «Паркер» китайского производства. А Виктор с друзьями получили ценный урок, от которого всплыли в памяти мудрые слова деда-героя:

— Кому война, внучек, а кому мать родна. Шальная забористая ругань разбудила всех «пересыльных» в половине пятого утра. Она предстала в лице вдребезги пьяного майора-танкиста. Он, все больше распаляясь, бушевал в казарме. Слова его трудно было разобрать, но то, что майора крепко обидели на таможне, стало понятно сразу. Без лишних церемоний он будил попавших под руку спящих сослуживцев Виктора и предлагал им фронтовые сто граммов из полупустой бутылки. Вторая — полная торчала из кармана заляпанного кителя.

— Вот, гады, меня решили обобрать! Да я в четвертый раз иду за «ленточку»… Меня там мужики ждут, а эти… — все более взвинчивался майор.

После первого стакана все прояснилось. Тот батальон, где майор был командиром; понес ощутимые потери. И он, возвращаясь из отпуска, решил провезти вместо двух положенных по закону бутылок водки — целых шесть! Таможня, естественно, ему «добро» не дала. Вернее, дала бы, но при минус одной бутылке для сержанта-пограничника. Майора это взбеленило. На месте осмотра он принял единственно правильное, как ему показалось, решение: в знак протеста на глазах ошалевшего сержанта четыре бутылки водки майор осилил прямо из горлышка, а две принес в первую попавшуюся на стремительно пьянеющие глаза гостиницу. Вместе с гостиницей его взору попались и новички из Закавказского Военного Округа. Закуска и сотоварищи ревнителю офицерской справедливости нашлись мгновенно. Едва поднявшееся солнце сочувственно заглядывало блестками в их мутноватые стаканы.


Еще от автора Виктор Николаевич Николаев
А помнишь, майор...

«Живый в помощи» - это древний монашеский и воинский «оберег», пояс с православными охранительными молитвами. И первые слова 90-го псалма Ветхого завета, защищающие от всяческих бед и напастей. Книга Виктора Николаева повествует о русском воине, который прошел через афганский ад, через многие «горячие точки», сберегаемый молитвами матери, жены и дочери. Автор написал о собственной жизни, о людях, с которыми столкнула его судьба.


Рекомендуем почитать
Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Погибаю, но не сдаюсь!

В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Побратимы

В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.


Страницы из летной книжки

В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.


Гепард

Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.