Записка смертника - [55]
Даже, не знаю, как продолжить. В общем, мы вернулись в клуб, после чего ее забрали родители. Как будто клуб опустел. Никого не было. До встречи с Мисае, я видел людей окружающих меня, а теперь, никого.
— Соберись Майк, тебе надо обдумать план действий. Надо поехать домой, а там все хорошенько обдумать. Медлить нельзя, ведь через неделю, у меня обратный рейс в Анкоридж, — это были, пожалуй, единственные мысли, которые посещали меня в тот момент.
Попрощавшись с Ясмин и Валери, я вылетел из клуба, а после мощный звук двигателя сокрушил относительно тихую улицу.
Больше сотен записок испортились настолько, что невозможно было прочитать даже одной буквы. Странник схватился за голову, ведь каждое слово из записок Майкла Вуда, могло дать ему ответ. Спустя ту же сотню страниц, странник нашел пригодную страницу для чтения, после чего он направил глаза исключительно в текст.
Открыв глаза, я увидел перед собой потолок. С глаз катились слезы отчаяния. Прошла одна неделя, а я, стал для нее только хорошим братом, как она потом сказала. Неужели, я для нее существую только, как один из множества ее друзей? Я хочу быть с ней. Она нет. Странно, зачем я предложил ей встречаться, уже на третий день, нашего знакомства? Хм, я даже помню ее ошарашенные глаза. Во всяком случае, мой рейс через пять часов. Моя история, была самой ужасной. Нет хуже, безответной любви. Когда, ты мечтаешь только о том, чтобы любимый человек находился рядом с тобой. Когда ты мечтаешь только о том, чтобы целовать, обнимать, чувствовать тепло, запах любимого человека. К сожалению это все мечты. Реальность — это то, что в безответной любви много горя, нежели от уже разрушенных отношений. За последние две недели, мое мнение о том, что любовь только для недоразвитых людей, полностью исчезло. Теперь, я мог не то, что понять, я мог чувствовать на себе, что такое настоящая любовь. Я страдаю сейчас. Я был счастлив, как ребенок в те моменты, когда находился рядом с Мисае. Я узнал, что такое любовь с первого взгляда. Эта неделя, дала мне понять только то, что Мисае не только красива снаружи, но также, внутри. Ее внутренняя красота, подобна уравновешенности во всем. Это честь, которую она смогла сохранить. Это чрезмерная любовь ко всем. Она оказалась первым человеком, искренне верующим в то, что каждый человек добрый. Даже маньяк, психически больной человек, убийца, вор, алкоголик, наркоман. Удивительно.
Неважно, что произошло на этой неделе. Важно то, что вряд ли, я смогу завоевать ее сердце. Хотя, я забыл еще об одной, пожалуй, самой высокой, и скользкой стене. Ее родители. Обычно родители встают на последний план, любых возможных, и не возможных отношений. Но в этой истории, они были главной причиной, по которой мы не могли быть вместе. Как, я уже писал, спустя три дня, я предложил ей встречаться, но она отвергла мое предложение. Спустя пару часов после этого, она прислала мне сообщение на мобильный телефон с подробным объяснением того, почему ей пришлось отказать мне. Ее слова отпечатались в памяти, как история, математические формулы, а также любая информация по астрономии.
«Майкл. Скорее всего, ты обижен на меня, и вообще даже не хочешь видеть. Но, прежде, чем принять свое решение о том, нужна ли я тебе еще или нет, прочитай мою причину отказа. Ты прекрасно знаешь, ты очень дорог мне. Ты словно брат для меня. Нет! Лучше! Ты, как лучшая подруга, с которой я могу делиться абсолютно всем. Всем! Кроме взаимных чувств. Я сотню раз рассказывала тебе про традиции моего рода. Про то, как мы пытаемся сохранить их. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тем, кто забыл про свои корни. Я в жизни не думала, что белый человек будет для меня дороже самых близких мне подруг. Но, я была не права. За столь короткое время, ты стал для меня сильной опорой, на которую я могу положиться. Майкл, мои слезы падают на долбаную клавиатуру. Я чувствую боль, несравнимую даже с горем потерять лучшую подругу. Даже сейчас, я задаю себе вопрос, почему мои родители такие? Почему, мы соблюдаем традиции? Почему, у тебя другая национальность? Если бы только национальность, была другой, я бы принадлежала только тебе. Я знаю, тебе не понять, что национальность может играть важную роль. Но реальность такова, что именно этот фактор является ключевым в наших с тобой отношениях. Я прекрасно знаю, что сегодня говорила тебе абсолютно другие вещи. Я пишу, одновременно осознавая свои чувства к тебе. Я читала много женских романов, из-за чего с уверенностью считала, что любовь убивает дружбу. Я по-прежнему считаю так, но между нами стоят родители, а это уже две причины того, что мы не можем быть вместе. Каждая причина может делиться на сотни мелких, других причин, еще сильней осложняя эту идиотскую ситуацию. Мое сообщение, это ничтожное количество осевших мыслей в голове, не дающих мне правильно изложить причину отказа. Пойми, мне тоже тяжело. Майкл, я позже напишу, как смогу сформулировать свои слова в более четкий текст, а пока, я надеюсь, что ты меня понял. Пока. Мисае».
Я прочитал ее сообщение двадцать пять раз подряд, пытаясь вникнуть в смысл написанных слов. С одной стороны, она дала мне понять, что ее родители, плюс куча мелких, других проблем, помешают быть нам вместе. Однако, если убрать все эти идиотские проблемы, я получу то, что, а точнее кого, я хотел. Мисае, чувствовала ко мне больше, чем просто симпатию к любимому другу. У нее была… Я не могу утверждать, что это любовь, но какая мне разница? Как, я могу выбирать? Она написала, что если бы не идиотская национальность, то бы она принадлежала только мне! Так, надо хорошенько подумать. Почему, я не обращал внимания на ту связку слов, которой она дала мне понять о своих чувствах? У меня миллион мыслей в голове, в точности, как у нее. Я хотел снова перечитать то сообщение.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
«Варшава, Элохим!» – художественное исследование, в котором автор обращается к историческому ландшафту Второй мировой войны, чтобы разобраться в типологии и формах фанатичной ненависти, в археологии зла, а также в природе простой человеческой веры и любви. Роман о сопротивлении смерти и ее преодолении. Элохим – библейское нарицательное имя Всевышнего. Последними словами Христа на кресте были: «Элахи, Элахи, лама шабактани!» («Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил!»).
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.