Записка редколлегии 'Литературной газеты' в ЦК КПСС об откликах читателей на публикации статей о А С Солженицыне - [3]

Именно положение, при котором наши страдания и наша борьба, вместо того, чтобы явиться предметом широкого обсуждения внутри страны, попадают за рубеж и продаются по цене 3 копейки тонна, и дает возможность нашим врагам порочить нашу литературу и наше общественное мнение. Недавно один турист из ФРГ спросил меня: "Почему в Советском Союзе не проводятся массовые опросы общественного мнения, а результаты не публикуются в центральной печати? Не значит ли это, что Ваши правительство и партия опасаются, что подобные опросы могут дать результаты, далекие от желаемых?"

"Во-первых, - ответил я, - в нашей стране подлинного народовластия общественное мнение достаточно искренне и широко представлено центральной и местной печатью, а во-вторых, конкретно-социологические исследования еще для нас дело новое, неразработанное, но результаты исследований, проводимых группами энтузиастов, не могут вызвать кривотолков в пользу западных "советологов". А про себя я в то же время подумал: "А ведь зря у нас в стране не организован институт общественного мнения, подобный существующему в США. Ведь как было бы хорошо вместо того, чтобы печатать в центральных газетах статьи под псевдонимами, которые дают возможность зарубежным "писакам" измываться над нашим строем, поместить результаты массового опроса, в которых не приходится сомневаться".

В самом деле, неужели автору стыдно подписать статью, под которой, возможно, подписалось бы большинство советских людей, знай они, в чем, собственно, дело, из первоисточника, а не из маловразумительных статей анонимного автора. Можно подумать, что мы - великий советский, русский народ, совершивший и совершающий перед лицом всего человечества подвиг строительства нового мира и нового человека, боимся какого-то Солженицына и ему подобных, а ведь именно такое впечатление создается при чтении подобных статей. По-моему, такие выступления играют на руку нашим врагам.

Они получают возможность кричать о "травле" "истинного патриота", "не угодившего правящей клике", и т. д., помогают создавать вокруг предателя и врага ореол "мученика" и "героя", в том числе и в глазах многих советских людей, которые были лишены возможности прочесть его "опусы".

Мне кажется, лучшим способом борьбы с ним и ему подобными Сахаровым, Синявским и т. д. было бы напечатать эти опусы достаточно большим тиражом и подвергнуть максимально широкому обсуждению на страницах печати, собраниях и митингах.

В нашем молодом городе7 немало людей, в том числе и коммунистов, несправедливо пострадавших в период культа личности. Ведь речь идет не об "отдельных нарушениях социалистической законности", а о настоящем массовом терроре и атмосфере всеобщей подозрительности и враждебности, чуждым самой идее социализма. И многие пожилые и средних лет люди, читая подобные статьи, остаются в недоумении. Ведь практика культа личности всенародно осуждена партией с трибуны съездов.

А ведь именно об этой практике писал А. Солженицын в повести "Один день Ивана Денисовича", напечатанной в журнале "Новый мир" и "Роман-газете". Так за что же, собственно говоря, шельмуют автора этого многим понравившегося своей жизненной правдой произведения. А поскольку других произведений его мы не читали, создается впечатление, что именно за эту жизненную правду.

Именно поэтому статьи, подобные опусу тов. "Литератора", дискредитируя общественное мнение и литературу нашей страны, играют на руку А. Солженицыну и иже с ним и являются настоящим идеологическим вредительством.

Если я не прав, пусть тов. "Литератор" ответит мне на страницах газеты или лично.

С уважением,

Кирьянов Ц. Г."

"Уважаемый товарищ Литератор!

Вся эта беспардонная брань (от которой многим из нас уже сейчас, а чуть позже и всем и, надеюсь, особенно Вам будет очень и очень стыдно) в адрес Солженицына и Сахарова - всего лишь плод, увы, все еще не изжитых нами бескультурья, неинтеллигентности, дремучей азиатчины.

Если и правда, что за Солженицына и Сахарова стоят не только честные, обеспокоенные судьбами родины и социализма, но и антисоветски настроенные люди, так в этом опять же одна только наша вина: по недомыслию, трусости попытались заткнуть им рты (что, к счастью, в наши дни уже невозможно!), оттолкнули от себя, сами отдали их Западу. Молчать же, как прежде, молчать как рабы, они, как и все большее число из нас, уже не могут позволить себе.

А о том, что мы, русские, долго во многом оставались рабами и в качестве таковых наиболее отчаявшиеся даже во 2-ю Отечественную, как и в 1-ю, связывали свои надежды на раскрепощение с супостатами, задолго до Солженицына горько, честно, мужественно писал еще наш великий умница и совестливец Чернышевский. С той поры, и особенно после Октября, и тем более после XX съезда, наученные кое-чему, мы не поверим ни единому слову хулы в адрес Солженицына, Сахарова и кого бы то ни было другого, покуда не познакомимся с их тревогами и думами сами.

С уважением,

даже более чем на 100% советский и русский

Александр КРУГЛОВ".

"В "Литературную газету"

В печати, радио и в личной жизни А. И. Солженицына началась травля и гонения. Даже в личной жизни, как говорит его жена Наталья Солженицына, хулиганы весь день висят на телефоне и выкрикивают разные ругательства! За мою жизнь много писателей прошло этот этап, я помню С. Есенина. Все газеты в то время были как соревнование - кто больше его закидает грязью. Запрещали его читать, но мы читали, писали его стихи от руки, и даже когда он застрелился, подхалимы старались его очернить после смерти. После него был М. Кольцов - он так и умер в сталинском лагере смерти, а в 1946 г., когда в Ленинграде выступил Жданов, ругая М. Зощенко и А. Ахматову, все подхалимы, считавшие себя писателями, начали Зощенко и Ахматову также поливать грязью, как сейчас все кинулись на А. Солженицына.