Запечатанное письмо - [106]
Перейдя к лондонским показаниям, Хокинс признал, что клиентка действительно скрывала свои встречи с полковником Андерсоном, по чистой случайности получившим отпуск в это же время, но «исключительно по той причине, что истец начал проявлять необъяснимую враждебность к своей жене, продолжающей в Англии независимый образ жизни, к которому привыкла на Мальте», — пояснил он.
— Что же касается так называемого любовного свидания в отеле «Гросвенор», то нам не был предъявлен ни один свидетель из этого отеля, так же как и никаких доказательств, что полковник Андерсон снял спальный номер. Вряд ли они с миссис Кодрингтон могли совершить акт измены в комнате для чая! Такой же ловкий трюк мой ученый друг проделал в отношении черновика письма, обнаруженного в письменном столе ответчицы, — продолжил он свое стремительное нападение. — Не доказано, что она отправила письмо адресату; черновик может представлять собой просто разговор с самой собой, излияние эмоций. В любом случае характер письма показывает, что оно написано не закоренелой прелюбодейкой любовнику, а расстроенной леди своему платоническому другу накануне его поспешной женитьбы. Не стану отрицать, что замужней леди не пристало писать подобные письма, но, если говорить по существу, то его грустный тон и самые добрые и искренние пожелания счастья адресату ни в коем случае не могут служить доказательством, что между ними существовали какие-либо предосудительные отношения, тем более предполагающие ее измену супружескому долгу.
Хокинс сделал паузу и отпил воды. Фидо готова была аплодировать ему.
— Но я допускаю, что кое на кого из джентльменов жюри могли повлиять эти мелкие и вводящие в заблуждение эпизоды, откопанные агентами и советчиками истца, — сурово произнес Хокинс. — Вот почему в контробвинении ответчицы указывается, что, если вас ошибочно вынудили счесть ее виновной в прелюбодеянии, она желает поставить вас в известность о серьезном пренебрежении своим долгом и о жестоком обращении со стороны ее мужа, что могло бы привести к этому преступлению, если оно вообще имело место.
Его предложения становились все более тяжеловесными и запутанными. Видимо, адвокату трудно было делать вид, что он верит своему клиенту. Или все адвокаты лгуны по определению? Умей обманывать, тогда станешь хорошим адвокатом. «Когда женщинам будет доступна любая профессия по их выбору, — думала Фидо и сама поразилась абсурдности своей мысли, — Хелен Кодрингтон сможет стать очень хорошим адвокатом».
— Прежде всего, поговорим о пренебрежении своим долгом супруга, — деловито предложил Хокинс. — Безразличие и фактическое игнорирование им потребностей его очаровательной юной жены проявилось сразу же после их переезда из Флоренции в Англию. Оказалось, от нее ожидали, чтобы она изо дня в день занималась лишь домашним хозяйством, вынашивала его детей и ухаживала за его умирающим отцом. Джентльмены, призываю вас обратить внимание на это обстоятельство: игнорируя потребности своей жены в мужском внимании и развлечениях, истец тем самым толкал ее искать их самостоятельно, без супружеской защиты, подвергаясь злобным сплетням света.
Голос его становился зловещим.
— Но он пренебрегал не только этими интересами. Последний отпрыск этого брака, их младшая дочь, родилась в 1853 году; и приблизительно через четыре года, когда у ответчицы кончилось терпение, а сердце ее было разбито, она наконец с достоинством потребовала себе отдельную комнату. — Он выдержал многозначительную паузу, чтобы аудитория прониклась важностью момента. — Поскольку истец, как нам было сказано, время от времени заходил в комнату своей жены — дверь ее не запиралась, — можно сделать вывод, что именно по его согласию или даже по его желанию супружеские отношения ни разу не возобновлялись в течение последующих семи лет. Вряд ли нужно напоминать вам, джентльмены, что дело супруга, а не супруги требовать исполнения супружеского долга.
Фидо следила за выражением лиц присяжных: кто-то самодовольно усмехался, кто-то был явно смущен.
— Чтобы более ярко осветить этот деликатный предмет, я вызываю капитана королевского флота Стрикленда.
Стрикленд оказался очень застенчивым рыжим военным моряком, бывшим на Мальте в подчинении у Гарри.
— Не жаловалась ли вам с горечью ответчица, что муж не посещает ее по ночам? — спросил Хокинс.
— Да, было дело.
— Хорошо. А истец когда-либо спрашивал, сколько у вас детей?
Мрачный кивок.
— Я сказал, двое.
— А что он сказал на это?
— Он сказал: «Этого вполне достаточно. Послушайтесь моего совета и больше детей не заводите».
По залу пронеслись неодобрительные шепотки.
— Как вы думаете, он говорил просто о воздержании, — многозначительно и мрачно уточнил Хокинс, — или, прошу у суда прощения, об использовании специальных средств для предотвращения зачатия?
— Точно не скажу, что я тогда подумал, — почесывая висок, пробормотал Стрикленд.
— Истец выражал сожаление по поводу того, что у него всего двое детей?
— Нет-нет, скорее гордость.
— Гордость!
Боувилу, который что-то шептал Гарри, предложили задать свидетелю вопросы, но он отказался.
Внезапно Фидо пришло в голову, что Кодрингтоны являются, вернее, были очень современными супругами. В каком-то смысле даже прогрессивными (хотя в остальном напоминали ушедшего в поход крестоносца и его распутную хозяйку). Осознанное ограничение рождения детей, разные друзья, нежелание двух уникальных личностей слиться в одну — разве не к этому идеалу призывают Фидо и ее подруги с Лэнгхэм-Плейс, когда обсуждают «новые отношения между полами»?
В этом великолепном романе сплелись воедино нездоровая жажда сенсаций и истинная вера в ЧУДО! Ирландия середины XIX века. Внимание общественности привлечено к одиннадцатилетней девочке, которая вот уже четыре месяца обходится без еды, но чувствует себя живой и здоровой. В глухую ирландскую деревушку со всего света стекаются желающие поглазеть на чудо. Что на самом деле служит ей пищей для тела и души? Что это – чудо или кто-то манипулирует ребенком, чтобы погубить его? Впервые на русском языке от автора знаменитого романа «Комната»!
Книга, которая невероятно актуальна сегодня. Эмма Донохью рассказывает о страшной эпидемии, поразившей Европу в ХХ веке. В Ирландии, обескровленной войной, эпидемия «испанки» не сбавляет оборотов – в госпитале в центре Дублина не хватает докторов и сестер, а больные все прибывают. Под удар попадают и те, кому вынести его сложнее других – будущие матери на поздних сроках беременности. Медсестра Пауэр делает все, что в ее силах, чтобы спасти рожениц и помочь появиться новой жизни. В канун Дня Всех Святых в ее маленькое царство вступают еще две необыкновенные женщины – молоденькая волонтерка Брэйди Суини и доктор Кейтлин Линн, суфражистка, которая, по слухам скрывается от полиции из-за участия в восстании.
Действие романа происходит в Лондоне в середине восемнадцатого века. Жизнь Мэри Сондерс, девочки из бедной семьи, сера и безрадостна. Ее невинное желание иметь хоть что-нибудь яркое — например, красную ленту — приводит к необратимым последствиям. В совсем еще юном возрасте Мэри становится проституткой и неожиданно узнает, что такое настоящая свобода, недоступная добродетельным женщинам. И все же опасность, которой она подвергается, заставляет девушку искать прибежища в небольшом городке Монмуте. Мэри становится служанкой, а затем и помощницей швеи в семье Джонс.
Пятилетний Джек всю свою жизнь провел в одной комнате. Эта комната была целым миром для него и тюрьмой для его матери, в которой она томилась вот уже семь лет. Здесь они играли, читали книги, смотрели телевизор. Джек думал, что все, что он видит на экране, — лишь фантазия и за пределами комнаты не существует ничего, только бесконечный космос. Но его мать знала, что их обитель — это звуконепроницаемый сарай на заднем дворе сумасшедшего маньяка. Она смогла обеспечить сыну полноценное развитие, но Джек рос, и вместе с ним росло его любопытство.
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В историческом романе видного узбекского писателя Максуда Кариева «Спитамен» повествуется о событиях многовековой давности, происходивших на земле Согдианы (территории, расположенной между реками Амударьей и Сырдарьей) в IV–III вв. до н. э. С первого дня вторжения войск Александра Македонского в среднюю Азию поднимается широкая волна народного сопротивления захватчикам. Читатель станет соучастником давних событий и узнает о сложной и полной драматизма судьбе талантливого полководца Спитамена, возглавившего народное восстание и в сражении при реке Политимете (Зеравшане) сумевшего нанести первое серьезное поражение Александру Македонскому, считавшемуся до этого непобедимым.
Роман повествует о международном конфликте, вызванном приходом России на Дальний Восток, является как-бы предысторией русско-японской войны.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.