Запах вереска - [6]

Ритуальная зала опять полна тишины. Струится по моей коже белоснежный шелк, каждое прикосновение отзывается сладостной негой.

Вчера мне было тошно… а сегодня? Я не знаю, чем меня опоили, но мне хорошо. И, уже не замечая, что мы не одни, что в этой проклятой зале есть мой брат, я задыхаюсь в страстном поцелуе и позволяю Рори уложить себя на алтарь.

Лунный свет пьянит сильнее вина, поцелуи жгут кожу через тонкий шелк, а тяжесть чужого тела даже приятна. Уже не в силах сдерживаться, я обнимаю его ногами, чувствую его желание и до безумия упиваюсь его страстью. Так же, как и Лейла недавно…

— Она моя, — тихо проносится над залой, и омут зелья разлетается на осколки от страха и стыда.

Люди падают на колени, а я вижу лишь знакомые до боли серебристые глаза, в которых пылает гнев. Мой сумрачный бог недоволен?

Рори шепчет слова извинения, а мое божество… оживает?

По спине бежит холодок, я смотрю и не верю. Мой сумрачный бог живой. И глядит на меня с гневом, и подходит ко мне, и как во сне, ласково касается моего подбородка пальцами, заставляя запрокинуть голову:

— Не бойся. Ты хотела все изменить? Я тебе позволю… менять. Но больше не смей смотреть на других.

В зале становится пусто. Смелея с каждым биением сердца, я смотрю в его глаза и утопаю в живом серебре. Это лучше, чем в сновидениях… И это уже не зелье, это я сама.

Его ладони, скользящие по моей груди, холодны как лед. Я вспоминаю вкус его губ и тихо плавлюсь от предвкушения. Скидываю с себя чужой запах полыни вместе с одеждой, смело встаю с алтаря, становлюсь на цыпочки и прижимаюсь губами к его губам.

Всегда об этом мечтала, тайно, безумно. Всегда хотела зарыть пальцы в его серебристые волосы, утонуть в его жестком взгляде. Всегда хотела досыта напиться его запахом, запахом вереска.

Все так же не отпуская взглядом, он скидывает с себя одежду, толкает меня на алтарь, прижимается холодными губами к моей шее, ловит мой пульс, чуть покусывая кожу.

Вместе с толчком и болью внизу приходит другая… более сильная, сладкая до дрожи в пальцах. Кровь струится по моей шее горячим потоком, и я жадно скольжу ладонями по рисунку мышц на его спине, теплом впитывая его холод. Знаю, алтарь напьется моей крови досыта, но уже ничего не боюсь.

И соскальзываю в серебристую темноту с его шепотом:

— Ты выросла, моя богиня. Ты напишешь свою Книгу для нашего народа.

Люди думают, что души людей рождаются в одиночестве. Это неправда. Они рождаются в паре. И разламываются на две части. И хорошо тому, в чью душу попала большая часть, он может прожить и один, но второй… будет всю жизнь искать сам не зная чего, тенью бродить по миру и изнывать в тоске по обладанию…

Это неправда, что только женщина не может прожить без мужчины. Мужчине тоже сложно прожить без его женщины. И полным, единым, вы можете стать лишь вместе. В паре.

Теперь я могу менять этот мир. Ты дал мне власть.

Теперь я знаю, что Айрон меня любил. Стыдился своей любви до последнего и, лишь умирая, понял, каким был глупым. А еще я знаю, что душа Айрона ко мне вернулась. Маленьким мальчиком, названным его именем. И теперь мальчик вырос. И смотрит на мою статую с искренней любовью, и называет меня лунной богиней.

А свою жену, молодую, тонкую, с серебристыми волосами — своим спасением.

Теперь вы, наш народ, поняли, что женщина — это дополнение мужчины, как мужчина — дополнение женщины. И что вам друг без друга никак. Вы знаете, что дети — ваше общее счастье, а этот мир принадлежит вам всем. Теперь вы… счастливы? Нет, вы никогда не будете до конца счастливыми. Такова человеческая натура.

Но все так же поклоняетесь сумрачным богу и богине, все так же поите алтари и нас кровью. А мы дарим вам счастье. Ярость и силу в бою. Защиту.

Когда я сыта этим миром по горло, я ускользаю из ритуальной залы туда, где луна сияет мертвенным светом над вересковыми полями. И ты ждешь меня там, мой сумрачный бог. Смеешься мне в волосы, спрашиваешь, когда же мне надоест спасать людей. Целуешь долго, нетерпеливо, опрокидываешь в высокий, до пояса, вереск и любишь меня… любишь до пронзительного безумия.

Наши души тоже когда-то родились в паре. Моя и моего сумрачного бога.