Запах денег - [36]

Смуглые блондинки в бикини, сейф с бриллиантами от Кортье, виски “Остров Попугаев” (они будут позабористей “Белой лошади”), пистолет-автомат с ручкой из слоновой кости.

По вечерам я играю с мудрым шаманом Камбри в покер. А утром посещаю ближайшие джунгли и кормлю многочисленных попугаев.

Но я не могу быть спокоен. Сотни тысяч русских дворников остались прозябать в России!

Мустафа заметив мою грусть, объявил карнавал.

Но чем размашистей гульбище, тем тоскливей было на душе.

Не помогало виски, не спасали развратные красотки, не радовали шикарные тропические виды из окна.

Вечером я скачал из интернета одно письмецо:

“Степан Васильевич!

Я внучка великого японского императора Хурахито. Меня зовут Агава. Мне 13. Злые камикадзе убили моих родителей. Мое наследство, 20.000.000$, переведено в Россию. Помогите их получить, дядя Стёпа! Я еще маленькая”.

Я срочно поцеловал принца и вылетел к маленькой принцессе.

ЭПИЛОГ

Теперь я живу в Токио, в императорском дворце.

Я изучил японский. Разрез глаз у меня стал уже. Маленькая принцесса подарила мне сорок гейш и сто бочек изысканного сакэ.

Но я грущу и каждый вечер скачиваю письма из интернета, мечтая о крутой, блистательной перемене в судьбе.

По утрам я кормлю в парке попугаев. Кстати, они вполне вольготно чувствуют себя и в Японии. Так что, этот остров, без особой натяжки, можно тоже назвать Островом Попугаев.

Капсула 24. ЧИСТИЛИЩЕ SMS

1.

Васю Гудкова бросила девушка. Запретила не только искать встречи, но и звонить. И это после двух месяцев блистательного секса, упоительных сальто-мортале Камасутры. Как ему было хорошо! Как ей было хорошо! Что же осталось? Не Камасутра, а Каракумы.

Стал Вася горестно шляться с бутылкой пива по улицам, торчал у подземного перехода метро. Вдруг обломится единственная, неповторимая, сексапильная, не особо накладная.

Блуждал так пару недель, а подцепил лишь вокзальную блядь с перебитым носом.

А Вася — брезгливый!

Смущенно удалился в свою холостяцкую берлогу и бросился в пучину виртуального секса. Но на крючок попадались лишь жуткие образины, а одна 17-летняя, болтливая и похотливая девчонка, оказалась 55-летним гомиком из Стокгольма.

Вася плюнул на интернет, довольствовался в ванной лишь смутными грезами о любимой.

Однажды в вагоне метро, ехал на работу, увидел глазастое объявление: “Набери на мобильнике 666, напиши “Салют!”, единственная найдет тебя сама”.

Ого! Прямо в точку!

Добравшись до конторы, Вася дрожащими от возбуждения пальцами набил три заветных шестерки, набрал ключевое слово, приготовился ждать.

Но ответ пришел почти мгновенно.

“Мария. 21 год. 90-60-90. Давай встретимся сегодня на Триумфальной площади. Целую. Твоя единственная”.

2.

Ровно в 19:00, как штык, Вася стоял на Триумфальной, перебегая глазами с одной дивчины на другую. Как он узнает Марию? Ему известны лишь возраст да параметры тела.

Она обняла его сзади.

Прижалась грудками, животиком к его спине.

Маленькая. Черненькая. Вся в кудряшках. Уголки пухленьких губ приподняты в томной улыбке.

— Как будем развлекаться, Васенька?

— Пойдем к тебе.

— Лучше к тебе. Но сначала погуляем. Я обожаю старую Москву.

Они под ручку гуляли по древним московским переулкам. Перекусили в кафешке “Ёлки-палки”. Попили пивка. Медово целовались на лавочке у Патриарших прудов.

А потом закатились на Шабаловскую, к Васе в гости.

Хатенка у Василия была невзрачной, он ее стеснялся. Носки под кроватью. Немытая посуда в раковине. Грязные окна.

— Миленько, — Мария скинула босоножки. — Берлога холостяка? Так?

Маша сбросила с себя ситцевое платьице. Под ним у нее ничего не было.

3.

Если бы боги-олимпийцы в тот час спустились бы на Землю, то позавидовали бы Васе черной завистью, а боги японского происхождения сделали бы себе харакири.

Секс с Машенькой был бурен, как горная речка, и крут, как кипяток.

— Еще! Еще! — горячечно шептала единственная.

И Вася шел на рекорд.

Проводив Марию, он блаженно растянулся на кровати, закурил, пустил колечко дыма к потолку.

Ну, всё! Прежняя любовь забыта. Не приходи… Не звони… Да, пожалуйста! Очень нужно!

Утром, собираясь на службу, Василий почувствовал, что с ним творится что-то неладное. Он мог думать только о женщине. Исключительно. Точнее, о главном ее половом органе.

Вася пытался воскресить воспоминания о нравственных подвигах Льва Толстого, о каторжных мытарствах Достоевского, о путешествии Пржевальского… Последнее лишнее. Но помогало! Перед очами стоял мохнатенький, сладкий, голодный зверёк.

Василий зудящей рукой схватил мобилу, набил десяток “салютов” по номеру 666.

Теперь ему ответили не сразу, но ответили. На вечер он забил стрелки с Анжелой, Мариной, Лёсей, Викой, Изабеллой…

Как он сразу с ними разберется, старался не думать. На каждую приходился лимит времени в полчаса.

Адски томился на службе, а когда запел воображаемый фабричный гудок, опрометью ринулся в бой.

4.

Всё оказалось не так уж сложно.

Девушки решались на близость изумительно быстро. Вася шел даже с некоторым опережением графика.

С Анжелой он сроднился под аркой сталинской высотки. С Викой в кустах у памятника Пушкину. С Мариной в примерочной кабинке супермаркета. С Леной на скамеечке в сквере, под душистой сиренью. С Изабеллой у нее дома, на персидском ковре, при поскуливающем сенбернаре или шпице, Вася не разбирался в породах.