Западный край. Рассказы. Сказки - [81]
— Кто сосчитает, — крикнул он в голос, — сколько народу задавили в старину при покупке соли!
И старики зашумели громче прежнего. То ли они разъярились, вспомнив о черных делах пришлых начальников тэй и своих, из племени мео, то ли возмутились, услышав, что кто-то посмел сравнить богатея Цина с партийцем Нгиа.
Но были здесь и такие, что сидели молча и лишь опрокидывали стопку за стопкой. Позвякивал о край бутыли черпак, и звонкой струей текла из горлышка водка.
Старец, который обронил задевшие всех слова, насупясь, бор мотал что-то себе под нос, а громко бранившийся заводила все никак не мог успокоиться.
— Кое-кому, я вижу, не по душе, — кричал он, — что стражники не хватают нас больше за горло, выколачивая налоги! Забыли, как они пили здесь на дармовщину нашу водку да еще и кувшины с собой прихватывали?! Вы-то, хозяйка, небось помните? Начальству с каждого кувшина причиталось по два литра. Может, кто-то горюет, что нет больше в крепости тэй и люди не давят друг друга насмерть перед соляной лавкой начальника?!
— Да будет вам… — улыбнулся сосед, навлекший на себя его гнев. — Да пропади он пропадом ваш начальник.
— Ну вот, и начальника помянули! — засмеялся кто-то. — Уж не сбегать ли за куриными лапками — погадать: жив он или помер там, в Лаосе?
— Про него надо гадать на вонючих козлиных ножищах!
Вдруг старец, сидевший на другом конце скамьи, сердито вскочил, выкрикивая бранные слова. И подвыпившие старики опять загалдели.
А люди спокойно расхаживали по ярмарке, выбирали товар, приценивались, покупали, продавали, а то и просто прогуливались возле питейного ларька, не обращая на перепалку никакого внимания. Одни лишь старухи сбежались — узнать, не учинили ль чего спьяна их благоверные. Молодежь, обступившая было спорщиков, с хохотом разошлась.
И тут нежданно-негаданно встал старик, сидевший молча, и выпалил единым духом:
— Эй вы! Вам что, память отшибло?! Забыли уважаемого Ниа Пао? Не он ли каждый год изводил коней у купца Цина? Вся деревня тогда объедалась кониной. А однажды Ниа Пао ухитрился затолкать сверчков в уши вожакам старого Део. Припоминаете?.. Да Ниа Пао за всю свою жизнь не съел и крупицы соли, хоть и прожил на свете немало лет. Жаль только, небо лишило его слуха. Как вы смеете порицать его и бранить?! Пусть кто попробует еще его обидеть, двину кальяном в морду! У Ниа Пао перед Революцией большие заслуги!
Тут захмелевшие старики признали наконец Ниа Пао. А сам Ниа Пао, за всю жизнь не попробовавший соли и ненавидевший вьючных коней богача Цина, сидел себе молча и словно прислушивался к каким-то неведомым звукам, наклонив голову и уставившись в чашку с желтой кукурузной водкой.
Вдруг послышался крик:
— Эй!.. Караван идет!..
Тут все: и старцы, только что препиравшиеся у питейного ларька, и продавцы кукурузных лепешек, и старик из племени нунг[91], торговавший циновками, и девушки с парнями, игравшими на кхенах, кинулись к дороге. Даже любители птичьих боев — и стар и мал, — примостившиеся у самого крыльца Комитета, побросали свои клетки и побежали вместе со всеми.
Но тревога оказалась напрасной.
Это приехали сельские старосты и командиры общинных отрядов ополчения, короче, вся «выборная власть» из деревень по ту сторону Намма. Они торопились на совещание — в Директивный комитет[92]. С ними было и несколько женщин, спешивших на ярмарку за покупками. Впереди всех скакал почтальон с туго набитой сумкой. Так уже было заведено: по базарным дням работники с мест собирались в Финша — доложить о своей работе. Ну, и «корреспонденции» в такие дни поступало и отправлялось особенно много. Базарные дни в горах — это и время деловых встреч, и часы веселья и отдыха! Общинный и Директивный комитеты в Финша по базарным дням были похожи на вокзал: с утра до ночи приезжали и уезжали люди.
Кони с берегов Намма, малорослые и неказистые с виду, бодрой рысью поднялись по кручам и теперь спокойно стояли, помахивая хвостами, в ожидании хозяев, которые ушли, небрежно перебросив поводья через косматые гривы.
Кто-то из ополченцев второпях высыпал под ноги своему коню целую плетенку персиков. Поздние плоды эти, побитые градом, он, видно, купил за гроши, а может, и выпросил где-нибудь. Но едва конь начал жевать корм, откуда-то набежали поджарые тощие свиньи и, выхватывая персики из-под самой лошадиной морды, громко захрумкали косточками.
Только улеглось волнение, как вдруг кто-то опять закричал:
— Гляньте-ка! Уж не караван ли это с товаром?!
По дороге вереницей поднимались всадники.
Увы, и на сей раз ожидания были обмануты: это ехали на ярмарку крестьяне из Наданга. Они с нетерпением ждали теперь базарного дня, и с каждым разом их приезжало все больше и больше.
Веселей всего было глядеть на парней в высоких головных повязках и травяных лаптях. Молодые люди — откуда бы они ни были родом — из Наданга или из Финша, из какого б ни вышли племени, знакомятся без труда и сразу находят общий язык. Стоит им съехаться на ярмарке, они тотчас слезают с коней, протягивают друг другу руки и, достав табакерки с зеркальцем, угощают один другого табачком, передают из рук в руки кальян. А там снова садятся в седло и скачут дальше.
Три аллегорические сказки современного популярного вьетнамского писателя, известного советскому читателю по вышедшей в нашем издательстве книге «Приключения кузнечика Мена».
Сказка о захватывающих, полных опасностей приключениях кузнечика Мена, его друзьях и врагах. Для дошкольного и младшего школьного возраста.Перевод с вьетнамского.
В романе «Предвестники табора» тесно переплелись иллюзия и реальность, детство и взросление, гротескный юмор и мистика. Герой просматривает фильм о людях, которых он любил и потерял. «Жизнь — это фильм», — приходит он к выводу.
Это роман о настроении, с которым люди приезжают во Францию и с которым покидают ее. Марианна — символ Французской республики. Она играет роль доброй мачехи, и спрятаться под пышные юбки страстной девы спешат многие. Одни — в радостной тщеславной надежде, другие — от безысходности. Это рассказ человека, уехавшего на некоторое время из России, а потом вернувшегося с новым странным опытом пережитого.Роман о любви и нелюбви в городе, где любовь разлита в воздухе, а нелюбовь — аномалия.
Повести и рассказы молодых писателей Южного Урала, объединенные темой преемственности поколений и исторической ответственности за судьбу Родины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Смерти в семье и неустроенность детей заставляют героя заключительной повести Ильи Ильича задуматься о непрочности земного благополучия и искать смыслы жизни.Привыкнув действовать решительно, он многое успевает за отпуск. Видит пропадающие и выбирающиеся на прямой путь тропинки. Слышит гул безвременья и отклики живых, ставших мертвыми. Прикасается к силе вихря, несущего волю.Жизненные обстоятельства начинают складываться в его пользу, и он надеется, что если обо всем, что придумано на земле, думать своей головой, и крепко верить в то, что есть в душе с самого детства, то с божьей помощью можно выбраться на прямой путь.
Перед нами захолустный городок Лас Кальдас – неподвижный и затхлый мирок, сплетни и развлечения, неистовая скука, нагоняющая на старших сонную одурь и толкающая молодежь на бессмысленные и жестокие выходки. Действие романа охватывает всего два ноябрьских дня – канун праздника святого Сатурнино, покровителя Лас Кальдаса, и самый праздник.Жизнь идет заведенным порядком: дамы готовятся к торжественному открытию новой богадельни, дон Хулио сватается к учительнице Селии, которая ему в дочери годится; Селия, влюбленная в Атилу – юношу из бедняцкого квартала, ищет встречи с ним, Атила же вместе со своим другом, по-собачьи преданным ему Пабло, подготавливает ограбление дона Хулио, чтобы бежать за границу с сеньоритой Хуаной Олано, ставшей его любовницей… А жена художника Уты, осаждаемая кредиторами Элиса, ждет не дождется мужа, приславшего из Мадрида загадочную телеграмму: «Опасный убийца продвигается к Лас Кальдасу»…
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).