Западный край. Рассказы. Сказки - [133]
Почти тотчас над головой у меня загрохотали шаги, и я услыхал разговор мальчишек:
— Та-ак… Есть!
— Ну как?
— Здесь мы не прогадаем. Вон гора свежей земли.
— Ага. Ишь, сколько земли нарыл. А следов-то, следов! Прямо все истоптано. Ну-ка, давай сюда нож. Я расковыряю нору, а ты лей воду, вон туда. Быстрей, пошевеливайся!
Я услышал скрежет железа, земля содрогнулась, и потолок стал осыпаться мне на голову. Предчувствуя беду, я двумя прыжками забрался повыше и притаился в одном из запасных выходов. Минутой позже вниз с шумом хлынула вода. Мальчишки решили, залив Дворец, выгнать меня наружу. Но всякий раз вода, едва достигнув моих ступней, спадала. Не зря потрудился я заблаговременно вырыть этот крутой переход и множество боковых ходов. Теперь вода не застаивалась и уходила вниз.
Да вот беда — мальчишки попались ужасно настырные: никак не хотели уйти, все шумели и топтались вокруг. Оставленные мною следы, к сожалению, были весьма красноречивы: «Здесь есть Кузнечик!..» Особенно усердствовал старший, по имени Ньон. Бе, в который раз заливая воду и не видя от этого никакой пользы, предлагал поискать другое место, но Ньон был непреклонен:
— Спорим: он там! И кузнечик здоровенный — первый сорт. Водою такого сразу и не возьмешь: его зальет так, что и усов не видать, а он все терпит. Бывает, и час отсидит, и два, пока не вылезет на солнышко. Давай-ка, заткнем все боковые ходы! Вода сразу поднимется, и ему некуда будет деться: не хочешь задохнуться — вылазь.
Сказано — сделано. Вскоре во Дворце стало совсем темно. О небо, они законопатили все входы и выходы! Открытым оставался лишь Главный ход, но именно там караулили мальчишки, готовясь схватить меня за горло. Вода теперь больше не уходила, напротив, она поднималась все выше и выше…
Она сомкнулась над моею спиной, потом накрыла меня с головой. Только усы качались еще над волнами. Но вот и они ушли под воду. И все-таки я, из последних сил удерживая дыхание, не двигался с места. «Ничего, — думал я, — еще не все потеряно! Вода высока, но она вот-вот впитается в землю, почва-то здесь песчаная. Я пережду…»
Сначала вода и впрямь стала уходить в землю. Но всему на свете положен предел: почва насытилась влагой, и вода начала подниматься снова.
«О ужас! — воскликнул я про себя… Придется теперь выползать наружу — на верную смерть… Что еще ждет меня там?! Мальчишки схватят меня и скормят своим бойцовым петухам, соловьям или желтоклювым дроздам — конец один! Любой из этих рабов небось не побрезгует таким лакомым кусочком… Но и здесь, под землей, я тоже погибну, стану холодным и мокрым утопленником…»
И хоть я ничего еще пока не решил, но с каждой новой струей воды продвигался все ближе и ближе к двери. Вот уже голова моя вынырнула из воды. Я хватил изрядный голоток воздуха, и мне сразу полегчало. Теперь, гонимый течением, я все быстрее приближался к выходу.
О горе! Я позабыл, что, жадно вдыхая воздух, с каждым шагом подвергаюсь все большему риску. И когда новая волна хлестнула меня по ногам и подтолкнула вперед, я услышал ликующий крик:
— Вон он, смотри!
— А башка-то какая здоровенная…
Мальчишки, заглянув в Главный ход, заметили меня. Я бросился назад, но было уже поздно! Теперь они ни за что не уйдут. Вода хлынула с новой силой. От топота их и возни земля содрогалась у меня над головой. Задрожал и я. Я попробовал было опять задержать дыхание, но напор воды становился все сильней. В душе я еще крепился, однако ноги сами несли меня к выходу. Вдруг за спиной у меня раздался шум, подобный грому. Я оглянулся: вонзенные в землю бамбуковая плашка и лезвие ножа преградили мне путь назад, в глубь Дворца.
Ничего не скажешь, мальчишки — не промах. Догадались, что вода оттеснила меня к самой двери, и отрезали мне отступление. Хорошо еще, их ножи и бамбуковая дощечка не угодили в меня — рассекли бы пополам! Ах, может, это было бы еще не самое худшее?! Ничего не успев понять и даже толком не испугавшись, я вдруг почувствовал, как этот проклятый бамбук толкает меня к выходу. Так оно и было: Ньон своей плашкой просто-напросто выгребал меня из земли. А Бе колотил что есть мочи по пустому ведерку и вопил «держи-держи», словно ловил не меня, Мена, а какого-то мелкого воришку.
Видя, что положение мое безвыходное, я напряг все силы и одним прыжком выскочил наружу.
— Братцы! Вот так кузнец!
— Хо-хо! Кузнечик-великан!
— Да он побольше четырех твоих цикад!
— Это — царь кузнечиков…
Ньон схватил меня, я укусил его за палец. Он заорал. Я укусил его снова, и он уронил меня наземь. Пользуясь случаем, я прыгнул в траву. Но мальчишки — с плетенкой и ведром — бросились следом. И вот я уже барахтаюсь на дне плетенки, в ярости пытаясь перегрызть крепкие ячеи. Но мальчишки перетянули дно плетенки тряпкой, плотно спеленав меня по рукам и по ногам. Я еле дышал. А Бе с Ньоном, подобрав ведерко и прочие принадлежности, пошли к труду — умываться. И меня понесли с собой.
Ах, как они ликовали на обратном пути, как весело приплясывали, смеялись и пели!
Лежа в плетенке, я бросил последний взгляд на свои родные места. Колыхались под ветром молодые зеленые травы, серебрились бескрайние воды. Солнце играло в кронах деревьев золотыми бликами. Сердце мое пронзила острая боль, и слезы ручьем полились из глаз. С каждым шагом мы уходили все дальше и дальше. И вот уже, оглянувшись назад, я не увидел больше Нашего Луга. Он исчез, скрылся из глаз. Я был близок к смерти!..
Три аллегорические сказки современного популярного вьетнамского писателя, известного советскому читателю по вышедшей в нашем издательстве книге «Приключения кузнечика Мена».
Сказка о захватывающих, полных опасностей приключениях кузнечика Мена, его друзьях и врагах. Для дошкольного и младшего школьного возраста.Перевод с вьетнамского.
«Больно» – резкая, жесткая, эмоциональная и остроугольная история любви, написанная в интригующей литературной форме. Эту повесть прочитали уже более 200 000 человек, и всех их мучает один вопрос: «Это правда или вымысел?»«Разорванное небо» – история одного сумасшествия. Яркие отвязные вечеринки, экстремальный спорт, кавказская война, психопатия и эзотерика…
Слава "новой японской прозы", ныне активно переводимой и превозносимой на Западе, — заслуга послевоенного поколения японских писателей, громко заявивших о себе во второй половине 70-х.Один из фаворитов «новых» — Миямото Тэру (р. 1947) начинал, как и многие его коллеги, не с литературы, а с бизнеса, проработав до 28 лет в рекламном агентстве. Тэру вначале был известен как автор «чистой» прозы, но, что симптоматично для «новых», перешел к массовым жанрам. Сейчас он один из самых популярных авторов в Японии, обласканный критикой, премиями и большими тиражами.За повесть "Мутная река"("Доро-но кава"), опубликованную в июле 1977 г.
Ричард Бротиган (1935–1984) — едва ли не последний из современных американских классиков, оставшийся до сих пор неизвестным российскому читателю. Его творчество отличает мягкий юмор, вывернутая наизнанку логика, поэтически филигранная работа со словом.
Шорт-лист премии Белкина за 2009-ый год.Об авторе: Родился в Москве. Окончил Литинститут (1982). Работал наборщиком в типографии (1972–75), дворником (1977–79), редактором в журнале «Вильнюс» (1982–88). В 1988 возглавил Русский культурный центр в Вильнюсе. С 1992 живет в Москве. (http://magazines.russ.ru)
Впервые на русском – главный немецкий бестселлер начала XXI века, дебютный роман знаменитого музыканта, лидера известной и российскому слушателю группы «Element of Crime».1989 год. Франк Леман живет в крошечной квартирке в берлинском богемном квартале Кройцберг и работает барменом. Внезапно одно непредвиденное происшествие за другим начинает угрожать его безмятежному существованию: однажды ночью по пути домой он встречает весьма недружелюбно настроенную собаку (задобрить ее удается лишь изрядной порцией шнапса); в Берлин планируют нагрянуть его родители из провинции; и он влюбляется в прекрасную повариху, которая назначает ему свидание в бассейне.
Марк Гиршин родился и вырос в Одессе. Рукописи его произведений кочевали по редакциям советских журналов и издательств, но впервые опубликоваться ему удалось только после отъезда на Запад в 1974 году. Недавно в Нью-Йорке вышел его роман «Брайтон Бич». Главная тема нового романа — врастание русского эмигранта в американскую жизнь, попытки самоутвердиться в водовороте современного Нью-Йорка.Предисловие Сергея Довлатова.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).