Западня Данте - [29]
С первой ночи.
Женщина зажгла благовония под портретом. Прозрачный дымок вознесся к потолку. Конечно, она не станет опускаться на колени, безусловно, нет. Теперь она молода, красива, богата, желанна и обожаема. И удовлетворится, только преспокойно растранжирив все накопленные покойным мужем богатства. Тратить, тратить, тратить… как он копил. Исключительно ради удовольствия. Вместо того чтобы, скажем, пустить капитал в оборот. И если средства вдруг подойдут к концу, она легко найдет нового защитника — Джованни, например, который только этого и ждет.
Оставалась лишь одна проблема. Любовь. Настоящая любовь. Ну почему она лишена на нее права?
Любовь…
В уголках губ Лучаны появилась горькая складочка разочарования.
Она вернулась на диван к недочитанной книге.
Венецию заволокло туманом. Тем самым ледяным вязким туманом, неспособным прогнать темноту. Он проникал до костей, вызывая дрожь, и само время будто исчезало, увязая в плотной пелене. Буквально в двух шагах ничего не было видно. Пьетро шагал вперед, наблюдая, как ноги впечатываются в мостовую. Состояние души вполне соответствовало погоде. Ландретто шлепал рядом. Дом Контарини они покинули довольно рано. В какой-то момент Пьетро, нахмурившись, обернулся. Стук, стук… Это его шаги отдаются эхом или кто-то идет следом? Он тронул за плечо слугу.
— Что стряслось?
Пьетро не ответил, вглядываясь в туман. И в этот миг… ему показалось, будто мелькнули тени, поспешно исчезнувшие из поля зрения, растворившись во тьме. Возле него кто-то двигался — если, конечно, не какие-то случайные прохожие, ранние венецианские пташки, отправившиеся куда-то по своим делам. Пьетро не знал наверняка. Но и у него в голове царил туман, такой же как на улице. Эмилио Виндикати предупредил, что будет следить за действиями Виравольты. Чтобы «контролировать» его поведение и оказать помощь в случае необходимости. Быть может… Быть может, за ним и сейчас следят? Как бы то ни было, нужно оставаться настороже. Пьетро некоторое время постоял неподвижно, потом рассеянно ответил на вопрос Ландретто:
— Нет, ничего.
И пошел дальше.
Барка неслась в пустоте. Пьетро слышал лишь шелест воды, по мере того как суденышко двигалось в сторону Мурано. Перевозчику требовались все умение и опыт, чтобы не плыть наугад. Сидевший рядом с Виравольтой Ландретто, погрузившись в свои мысли, клацал от холода зубами. Отчалив в окрестностях площади Сан-Марко, они еще ка-кое-то время различали силуэты окружающих строений, но вскоре растворились в зловонном мареве, в котором сейчас и плыли. Однажды им попалась другая лодочка, двигающаяся в противоположном направлении. На носу ее человек в капюшоне держал в вытянутой руке фонарь. Он перемолвился парой слов с собратом и исчез в тумане. Потом они обогнули темный силуэт Сан-Микеле, который тоже растворился в дымке. В воздухе носился аромат тайны, словно природа в беспокойной дреме готовила души к какому-то новому апокалипсису. Она навевала тысячи волшебных снов, но черная магия, угрожающая и опасная, ползла по кромке воды между видневшимися сваями. Темное пятно, затерявшееся в лагуне. В этой атмосфере нереальности Пьетро вдруг почудилось, будто они покинули землю в поисках другого мира, таинственного и волнующего.
Он припомнил ночные события. Ландретто пока еще об этом не знал. Откровенно говоря, Виравольта задавался вопросом, не явилось ли все это лишь плодом его воображения? Но ведь он видел именно Каффелли, без всякого сомнения. И сохранил записку, «Менуэт теней». Надо будет показать ее Броцци, может, Совет сорока сумеет определить происхождение бумаги и чернил. В мозгу Виравольты крутились картинки вчерашней ночи. У священника из Сан-Джорджо это наверняка не первая ночная вылазка… Тут сомнений почти нет. Пьетро сам в свое время отказался от тонзуры, чтобы пользоваться удовольствиями, получаемыми от женщин. А уж в Риме Виравольта таких видал-перевидал, так что не ему осуждать Каффелли. Но все же Козимо сильно рисковал. Опьянение плотью… Но он! Священник Сан-Джорджо Маджоре! Какая глупость! Но как бы то ни было, промелькнувшая у Виравольты мысль, что Каффелли мог завязать с Марчелло специфические отношения, очень даже походила на правду. Пьетро слишком хорошо знал людей, чтобы не понимать: все они — плод своих сдерживаемых страстей, радостей и горестей, своих прошлых заблуждений. Но поведение Каффелли свидетельствовало о серьезной проблеме. Пьетро припомнил слова священника:
«Пресвятая Дева… Я молился денно и нощно, надеясь, что этого не произойдет… Какой позор, Господи… Ну почему все должно случиться именно так? Почему идет все хуже и хуже… Марчелло… Этот мальчик заслуживал большего… Он был…»
Марчелло, одержимый грехом — как и, несомненно, Каффелли. Это по крайней мере известно. Вот что их сближало. Один предал свою природу, второй — веру. И это обоюдное смятение могло породить крепкую дружбу. Они понимали страдания, которые испытывал каждый из них. Даже если отбросить вырисовывавшиеся политические проблемы, эта точка соприкосновения могла послужить плодотворной почвой для их взаимных исповедей. Два человека, живущих двойной жизнью, мучающиеся, любимые и одновременно обделенные любовью, обреченные скрывать свои интимные радости, клятвопреступники в глазах света — и в первую очередь наверняка в своих собственных. Уродливая картина, напитанная ядом… Секреты и исповеди. Агент Десяти и признания. Две души, убежденные, что прокляты, раздираемые собственной двойственностью, могучим зовом своей природы, недостижимыми идеалами. Пьетро, будучи великим бабником, не мог до конца осознать внутренние мучения, пережитые этими людьми.
За ослепительным фасадом Версаля времен Людовика XVI и Марии Антуанетты скрываются грязные канавы, альковные тайны, интриги, заговоры и даже насильственные смерти… Жестокие убийства разыгрываются по сюжетам басен Лафонтена! И эти на первый взгляд бессмысленные преступления – дело рук вовсе не безумца…
Третий роман из серии «Кавказский детектив, XIX век». Дом Мирза-Риза-хана был построен в 1892 году возле центрального парка Боржоми и очень органично вписался в городской пейзаж на фоне живописных гор. Его возвели по приказу персидского дипломата в качестве летней резиденции и назвали Фируза. Как и полагается старинному особняку, с этим местом связано множество трагических и таинственных легенд. Одна из них рассказывает про азербайджанского архитектора Юсуфа, который проектировал дом Мирза-Риза-хана.
Второй детектив с участием Николая Александровича де Кефед-Ганзена и Аполлинария Шалвовича Кикодзе. Приключения на Кавказе, в Лондоне, Палестине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Молодой белорусский историк Мечислав неожиданно находит ценный предмет – серебряную капсулу времен последнего польского короля и великого князя литовского Станислава Августа. Во время плена в одном из своих замков, король спрятал артефакт, поместив в него записку с загадкой, разгадать которую вместе с друзьями, Викой и Владимиром, берётся Мечислав. Им удается выяснить, что монарх был членом организации масонов, но в это время в расследование начинают вмешиваться незнакомцы… Книга основана на реальных фактах.
Перед вами — история «завещания» Тициана, сказанного перед смертью, что ключ к разгадке этого преступления скрыт в его картине.Но — в КАКОЙ?Так начинается тонкое и необычайное «расследование по картинам», одна из которых — далеко «не то, чем кажется»...
В книге В. Новодворского «Коронка в пиках до валета» рассказывается об известной исторической авантюре XIX века — продаже Аляски. Книга написана в жанре приключенческо-детективного романа.Аляска была продана США за 7200000 долларов. Так дешево?.. Да нет! — гораздо дешевле, если сосчитать, сколько человеческих жизней, сколько сил стоила она России! А, пожалуй, и не так дешево, если принять в расчет, сколько кроме этих 7200000 долларов рассовало американское правительство по карманам разных «влиятельных» особ, стоявших на разных ступенях царского трона.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.