Западня - [50]

Зина и Катя с сонными помятыми лицами возились у костра, подвешивали над ним котелок. Во всем чувствовалось недовольство и усталость, и я даже подумала, нужны ли эти выезды с таким послевкусием. Дятлова нигде не наблюдалось, а без него я чувствовала себя лишней и старалась не попадаться на глаза. Мелькнула даже мысль затаиться в лесу или сходить к озеру, пока он не объявится. Но у самодельного рукомойника меня перехватил дядя Гриша, пожелал доброго утра и попросил помочь женщинам с завтраком.

– А вы Сашу не видели? – спросила я.

– Саньку-то? – Мужчина хрустнул шеей, озирая поляну. – Сегодня еще нет. Небось кустики в лесу орошает.

Подмигнул мне и отошел. Пришлось брести к костру, где мне немедленно поручили резать хлеб и колбасу. Голос Кати звучал хрипло, грубо, со сна, конечно, но я все равно приняла это на свой счет и совсем зажалась. Из кратких реплик женщин я поняла, что им бы хотелось уже сидеть в теплых машинах, но мужу Зины необходимо перед тем, как садиться за руль, нормально перекусить и выпить кофе из-за проблем с давлением.

Старшая, Зина, опрокинула в котелок целую банку растворимого кофе и вдруг обратила на меня внимание:

– Вы как там с Сашкой, крепко спали?

Я заерзала от такого вопроса в лоб и ответила:

– Да, очень.

– Не просыпались среди ночи?

– Я – точно нет.

– Я к чему спрашиваю, тут у нас целый переполох был, – через плечо пояснила Зина.

– Что случилось?

– Да непонятно. Ночью какой-то запах появился, мы все проснулись, ребятня реветь принялась.

– Какой запах? – почему-то испугалась я.

Зина неопределенно пожала плечами.

– Словно медведь в берлоге сдох! – гаркнул ее муж, входя в круг костра и грея над котелком руки. – А вход в берлогу аккурат между нашими палатками. Правда, быстро рассосалось все.

– И ходил кто-то! – подхватила Катя, сонная бледность мигом сошла с ее лица. – Вот это меня больше всего испугало. Мы звали, спрашивали кто, а в ответ – молчание. Мужчины потом вылезли из палаток, обошли лагерь, даже ходили машины проверить. Никого не видели.

– Когда это было? – У меня противно взмокла спина, затряслись руки.

– Если по часам, то в три ночи все началось, я засек. Женщины суматоху развели. – Дядя Гриша с притворной строгостью глянул на жену. – Вон вы с Санькой дрыхли, и молодцы.

– Молодые, что им, – с неопределенной интонацией произнесла Зина.

Я огромными кусками дорезала остатки колбасы, сняла с колен доску и потихоньку шмыгнула прочь, пока еще чего не поручили. Дважды обошла лагерь, уже опустевший, спустилась на берег, заглянула даже в тень слухового камня. Вернулась в палатку, покопалась в вещах и окончательно перепугалась. Под спальником я обнаружила куртку Дятлова, наверно, он вчера накрыл ею мои ноги. В кармане прощупывался и его мобильник. Я вылетела из палатки и рванула к дяде Грише, который у костра сторожил закипающий котелок, сказала громко и требовательно:

– Саши нигде нет. Он пропал.

Мужчина сосредоточил на мне взгляд светлых выпуклых глаз, что-то прикинул, а потом разом снял с костра котелок, отставил в сторонку и сказал мне:

– Не волнуйся, дочка, сейчас поиски организуем. Места тут безопасные… в целом.

И ушел туда, где у кучи уже сложенных рюкзаков и палаток – всех, кроме нашей, – толпились остальные. Что-то сказал им, все разом зашевелились, загомонили. Потом в руках у студента появился листок, на котором он ручкой начал чертить что-то, наверно, карту местности, а другие стояли кругом, сблизив головы. Катя, слышавшая мои слова, наверно, с полминуты просидела неподвижно, морща лоб и шевеля губами, потом пробормотала:

– А не его ли шаги мы слышали ночью? Но тогда это…

Она не договорила, вытащила из кармана свой телефон, проверила время. И с испуганным видом продолжила раскладывать бутерброды на полотенце.

Я без сил рухнула на бревно, ощущая ужас и пустоту внутри, будто все органы стали хрустальными и разом разбились, осыпавшись вниз. Кошмар повторился. Ночью со мной что-то снова произошло, то, что так напугало Кимку. Но Кимка была на знакомой территории, она на автомате добежала до своего дома. А куда мог деться Сашка?

Безучастно я наблюдала, как мужчины совещаются, потом расходятся в разные стороны. Но далеко они не ушли, опять сбились в кучу, глядя дружно в одну сторону. И я счастливо выдохнула, увидев, как от опушки леса к нам торопливо шагает Дятлов. Походка у него была какая-то странная, дерганая, на прямых ногах, руки скрещены на груди. Проходя мимо мужчин, он что-то коротко сказал им, но не остановился, а уже бегом рванул к костру.

Подошел и едва ли не вступил в огонь, протянув к пламени руки. Его колотила крупная дрожь, на серой водолазке отпечатались влажные следы еловых лап, джинсы были мокры по колено. Он топтался на месте, подставляя жару то грудь, то спину и глядя куда угодно – только не на меня. Наконец наши глаза встретились, Сашка молча поднял ладонь, но на его лице я прочитала свой приговор. Паника и недоумение – вот что там было!

Подошли остальные, начали рассаживаться и разбирать бутерброды, котелок вернулся на огонь. Павел скинул с себя куртку и набросил на плечи Дятлову. Я понимала, что надо сбегать в палатку и принести его одежду, но от ужаса не могла пошевелиться. За меня это сделала девушка-студентка.