Западня - [41]

– Зачем? – не допер тот.

– А вот оба колена ему размозжу, чтобы ногами больше не дрыгал.

– А… может… – начал было толстый, но парень в черном так зыркнул, что тот враскачку затрусил в сторону ближайшего валуна.

Некоторое время ничего не происходило, только подбитый парень, сдавленно матерясь, тер колено, а черный в недобром предвкушении поглядывал на Дятлова.

– Миха, иди проверь, чего пузан там возится! – простонал спортсмен.

Черный нехотя снял ногу с Сашкиной спины и неторопливо направился к камню. Дошел до валуна, заглянул за него и вдруг заорал:

– Блин, сюда, скорее!

– Ну что там еще? – испуганно приподнялся и сел парень.

Но черный теперь орал что-то неразборчивое, а потом и вовсе исчез за камнем.

– Эй, вы чего там творите! – спортсмен со стоном поднялся и захромал по следам товарищей; видно, все же выбил Сашка ему сустав.

Дятлов, понятное дело, разлеживаться не стал и пулей припустил к лесу. На бегу услышал еще один крик, короткий, жуткий, разом прервавшийся на самой высокой ноте. Уже укрывшись среди деревьев, все же остановился и оглянулся: парней не было видно. Подмывало, конечно, спрятать рюкзак и вернуться, посмотреть, что там произошло, хотя умом понимал, что не стоит, – вся эта сцена, скорее всего, была ловушкой, очередной безумной фантазией его папаши.

Позади хрустнула ветка, Сашка рывком обернулся и не поверил своим глазам: шагах в двадцати от него на поваленном стволе стоял человек, хорошо различимый в первых рассветных лучах. Который ну никак не мог тут оказаться. В следующий миг он спрыгнул со ствола, пригнулся и нырнул куда-то в самую чащу.

– Эй, стой! Это ты, что ли?! – заорал Дятлов ему вслед.

Он долго еще вглядывался в сумрак, пока не убедил себя, что ему просто почудилось, – лес, недосып и полутьма часто проделывают с человеком подобные штуки.

На этот раз мать ждала его на пороге дома – лицо побелело от холода, подбородок мелко дрожал. Оглядела сына с головы до ног, коротко приказала:

– Пойдем, обработаю тебя.

– Я сначала под душ! – запротестовал Саша. – Времени в обрез, под водой все само обработается.

– Очень скоро все это прекратится, – без выражения уронила мать.

Дятлов забеспокоился:

– Да ладно, все в порядке. Я уже втянулся, правда, лучше спорта не придумаешь. И погоду я теперь на неделю вперед чую.

– Скоро прекратится, – повторила мать и утвердительно кивнула головой, словно сама с собой обсуждала важный вопрос.

– Не надо, мам, не вмешивайся! Дай мне школу закончить…

Но мать уже ушла в сторону столовой. Саша же включил первую скорость. По пути к себе заглянул в материнскую комнату, осторожно поставил на полку девочку с собакой и вышел почему-то на цыпочках. Двадцати минут ему хватило, чтобы привести себя в порядок и снова сбежать по лестнице.

– Иди сюда, все стынет! – своим обычным голосом позвала из кухни мать.

– Не могу, мамуль! Опаздываю!

Никто не ответил, и Дятлов уже взялся за куртку, немного озадаченный. Но тут в прихожей появился отец, сказал коротко:

– Иди ешь, живо. Я такси вызову, быстрее выйдет.

Свой крутой автомобиль отец продал, когда дело запахло судебными разборками. Наверно, на те деньги и решил свой вопрос. А другой не покупал, да и зачем, если только дома сидел и по окрестным лесам шастал.

Саша так удивился отцову предложению и его мирному тону, что молча пошел в столовую. Похоже, отец в самом деле нанял тех ребят, а потом осознал, что малость переборщил.

На городском такси Дятлов подъехал к дому Даны. Хотя занятия должны были начаться уже через десять минут, что-то ему подсказывало, что девушка дома. Так и оказалось, и голос ее через домофон звучал испуганно. Она открыла ему еще в халате, наспех причесывая пятерней пышные пепельные волосы.

Глава тринадцатая Опекун

– Только встала? – понимающе качнул головой Сашка. – Школа снова в пролете?

– Угу, – кивнула я, водя языком по не до конца промытым от пасты зубам.

Сашка свалился на голову стремительно и некстати – спать и ни о чем не думать было так замечательно. Вдобавок я обиделась, что вчера после моего бегства из школы он не соизволил зайти, отделался звонком. Неужели не догадался, что без причины я смываться с уроков не стала бы? Но друг так старательно отворачивал лицо, что пришлось к нему приглядеться… и тут уж я окончательно проснулась.

– Сань, да что же это такое?! Опять, скажешь, о парту ударился?

– Ага, – с готовностью подтвердил Дятлов. – Понаставили парт, понимаешь, нормальному человеку пройти негде.

– Не смешно, может, скажешь пра…

Но Сашка перебил:

– А вчера ты из школы прямо по-английски исчезла. Из-за двойки обиделась?

Я хмыкнула в ответ:

– Ага, сейчас. Во-первых, мне не до этих глупостей, во-вторых, двойка оказалась пятеркой. И в журнале тоже. Показать?

– Не надо, я верю, – мотнул головой Дятлов. – Только не понял, в чем тут прикол?

– В том, что с этим новеньким что-то очень не так! – наконец-то выпалила я то, что со вчерашнего дня крутилось на языке. – Он вроде как владеет гипнозом или еще чем-то в этом роде. И вообще очень странный и опасный тип.

И я рассказала другу все: и как вдруг на ровном месте взбесился Артур во время нашей прогулки, и про ощущение руки на плече, и как он заставил нашу грозную химичку поставить мне совсем не то, что она планировала. Слушать Сашка всегда умел, не проронил ни звука, ни разу не отвел от меня внимательного взгляда. Только убедившись, что я выговорилась, вставил свою реплику: