Запад глазами монастырей - [37]

— Мы слышали, что есть иное знание. Его называют непосредственным знанием.

— Это совершенно другое, хотя названия похожи.

Глава 9 Дармоеды

В поле было жарко. Селяне привыкли к тому, что Дон Мен трудится наравне со всеми. Сначала они ощущали некоторую неловкость, но после нескольких бесед свободного общения поняли, что человек живёт взаимной отдачей. В поле крестьянин отдаёт свой труд и за уход получает пропитание. Это поле находилось в горах, далеко от селения. Немного пологих склонов, удобных для земледелия. Пели жаворонки, трепыхаясь высоко в небе. Где-то отдалённо шумела река. Удобно сочетать при работе в себе переход от Инь- к Янпроцессам. Ещё в Средней Азии Дон Мен почувствовал необходимость сливать себя с внешним миром во время жары. Суфьи умели работать на нестерпимом солнцепёке. Поднимая тяжелый текмень, они совершали вдох и раскрытие. В широком и солнечном просторе Азии закрытие неуместно, поэтому текмень настолько тяжел, что падает назад за счёт собственного веса. Здесь не так жарко, поэтому вместо тяжелого текменя, применяют мотыгу или тяпку. Она требует усилия для удара. Это тонизирует Инь — мышцы. Нужно совершать выдох.

Монотонно Дон Мен пребывал в ритмике удовольствия, работая мотыгой. Недалеко обливался потом У Тан. Солнце уже было высоко, когда на краю поля показалась группа людей. Двое были на лошадях.

— У Вэй со своей шайкой, — сказал У Тан.

— Кто они?

— Дармоеды. Занимаются разбоем. В селение не рискуют появляться, зато то путника ограбят, то у крестьян отнимут.

— Пойдём к ним, а то вытопчут поле.

Дон Мен с интересом рассматривал группу довольно молодых мужчин по мере приближения к ним.

— Смотри, какого ты батрака имеешь! — засмеялся У Вэй, повернувшись к У Тану. — Придётся поделиться прибылью.

— Я неделим, — сказал Дон Мен.

— Смотри-ка, он и разговаривать умеет, за это придётся надбавить.

— Чего ты хочешь? — спросил У Тан.

— Чего я хочу, того ты, никогда не дашь. А пока выкладывайте все, что есть, и грузите в телегу всё, что уже собрали.

— Время урожая ещё не пришло. Созрело мало что.

— Нам не к спеху. Собирайте всё, что созрело, и складывайте в телегу. Она нам тоже пригодится, и лошадь мы берём в придачу.

— Разве вы не хотите предложить свои услуги? — спросил Дон Мен У Вэя.

— А как же. Вы, надеюсь, ещё не всё съели. Вот мы вам и поможем.

— Есть — это означает взять. А что вы можете отдать?

— Смотри, какой разговорчивый. Ну-ка, Хан, отдай ему свой кулак.

Хан пошел к Дон Мену, но вдруг стал громко смеяться. Смех одолевал его так сильно, что он опустился на колени.

— Не время шутить, — сказал ему У Вэй. Но это не остано вило смех Хана.

— Ладно, я этого говоруна сейчас камнем порадую, — сказал один из парней.

Камень летел прямо в голову Дон Мена. Он взял камень слёта и спокойно положил в арык.

— Это уже кое-что. Камень пригодится для перекрытия воды. — Что ещё предложите, кроме шутовства и камня?

— Заметно, что ты смелый и тренированный, — сказал У Вэй.

— Заметно, что ты дармоед, — ответил Дон Мен. — Но всё это поправимо. Мне нужно научиться бояться, а тебе — работать.

Второй наездник снял из за плеча лук. Не спеша он вставил стрелу и выстрелил в Дон Мена. Дон Мен опять спокойно поймал стрелу и подпер ею куст помидор.

— Мало, очень мало, — бормотал он при этом. За телегу, и коня нужно работать целый год.

— Я его более крепким угощу, — сказал У Вэй. При этом он снял с седла ружьё.

— Ружьё нам не нужно, — сказал Дон Мен.

— Я тебе нечто острее, чем стрела, предложу.

— Не стреляйте. Это патриарх Дон Мен! — выкрикнул У Тан, но выстрел уже грянул.

Теперь Дон Мен разглядывал несколько крупных дробин на своей ладони.

— Я думал, что они бриллиантовые в уплату за еду, телегу и лошадь. А ты, оказывается; обманщик!

Присутствующие смотрели оторопело. Затем они разом повернули и бросились бежать. У Вэй стал разворачивать коня, но конь не слушался.

— Подожди, — сказал спокойно Дон Мен. — Мы ещё не до говорили. Даже конь это понимает. Ты должен прекратить грабить. Научись зарабатывать себе честно. Грабёж — это тоже работа. Отнимать у людей тоже хлопотно. Но этот труд не созидательный. Он разрушает вас. Он вредит вашему внешнему телу. Вас боятся, а это означает, что спать с наслаждением вы после своего труда не будете. Подумай над тем, что я тебе сказал.

Дон Мен вернулся к текменю и стал мирно и с удовольствием работать.

Весть о происшествии быстро облетела селян. Он ждали появления Дон Мена, хотя не решались ему докучать. На веранде чайной шло молчаливое чаепитие. Чай — это средство. Чаепитие — это ритуал по восстановлению жизненных сил человека. Искоса Ван наблюдал, как необычно пил чай Дон Мен. Он подносил пиалу к широко раскрытому рту. Спина была прямой. Казалось, что он сейчас проглотит пиалу. Делая вдох, Дон Мен придерживал чай глубоко во рту и совершал внутренние движения. Казалось, что от одного глотка он пил и пил огромный поток свежести. Затем, глотнув, он опускал голову и, растекался в блаженстве с мягким выдохом.

— Такого чаепития я ещё не видал, — сказал Ван после того, как чайничек свежезаваренного чая был опустошен.

— Даже вода имеет разные глубины употребления, — ответил Дон Мен. — Вот что пишется в древних рекомендациях «Законов Many»: «Вайшью, выпивая воду, должен умыть себе горло. Кшатрий должен уметь умыть себя до пупка. Брахман должен, выпивая воду, умыть себя с головы до ног. Просто пьёт чай только шудра».