Занимательная радиация. Всё, о чём вы хотели спросить: чем нас пугают, чего мы боимся, чего следует опасаться на самом деле, как снизить риски - [44]

Но это касается начала цикла – до атомных станций. А после них? Как обстоят дела с радиационной безопасностью при обращении с ОЯТ?

В России, как вы знаете, ОЯТ реакторов ВВЭР-440 подвергают радиохимической переработке. Так вот, именно радиохимическая переработка даёт самый высокий вклад в загрязнение окружающей среды радионуклидами и в дозу, полученную населением… не пугайтесь, уважаемые читатели, я не закончил предложение: … от предприятий ядерной энергетики.

Да, в процентах это выглядит страшновато: из всей активности, поступающей в биосферу от предприятий ядерной энергетики, на единственный в стране радиохимический завод приходится аж 95 %! А на начало цикла – всего 0,0035 %, на долю же АЭС – 5 % [1]. Это какой, должно быть, жуткий завод – РТ-1 в составе ФГУП «ПО «Маяк»!

На самом деле всё не так страшно, а немножко наоборот. Ведь эти 95 процентов берутся от мизерной доли техногенного облучения, которую даёт атомная энергетика. И вспомним: радиоактивные выбросы радиохимического завода – в основном газообразные, а не аэрозольные, как у АЭС. Газы прекрасно рассеиваются через сверхвысокую, двухсотметровую трубу на большие расстояния. По сути происходит глобальное разбавление выбросов в земной атмосфере, преимущественно в Северном полушарии.

Но это слова, а теперь посмотрим на цифры. Сначала о населении атомградов. Годовые дозы облучения вокруг трёх наиболее серьёзных предприятий представлены в таблице 18.1. Правда, здесь приведены данные по всему населению, подвергающемуся техногенному облучению. Оно включает жителей не только атомградов, но и близлежащих населённых пунктов.

Таблица 18.1 Дозы облучения населения вокруг предприятий Минатома России в 1993–1996 гг. [2]

Оказывается, средние дозы облучения населения в 9-180 раз ниже допустимых (1 мЗв/год).

Для всего населения, указанного в таблице 18.1 (920 тысяч человек), рассчитали предполагаемый риск смерти. Цифра оказалась исчезающее мала – не более трёх смертей в год [3]. Да и то – в рамках беспороговой концепции, которая считает опасными любые, сколь угодно малые дозы.

Интересно сравнить частоту раковых заболеваний в атомградах и на предприятиях ЯТЦ со среднероссийским уровнем (рис. 18.1).

Рис. 18.1 Частота онкологических заболеваний на 100 000 человек в 1999 году (графическая обработка данных [4])

Неожиданная картинка, правда? Но вполне объяснимая. Хотите верьте, хотите – нет, но в период с 1960-х по 1990-е годы уровень здоровья населения закрытых городов был много выше среднего по стране. Ведь люди там жили по сути в тепличных условиях. То же самое можно сказать о здоровье персонала, за исключением первых работников плутониевых производств.

Всё это прекрасно. А хотите – всю правду скажу? Статистика показывает: с 1990-х годов здоровье населения атомградов и персонала предприятий стало ухудшаться. Возросло число самых разных заболеваний, в том числе онкологических, хотя показатели и остаются лучше среднероссийских [4].

Почему же так происходит? «Зелёные» во всех бедах винят радиацию [5]. Но ведь радиация-то с годами уменьшилась. Заводы уж десятки лет, как перестали гнать «продукт» на «оборонку». Иными словами, масштабы работ со сложными в радиационном плане материалами – ВОУ и особенно плутонием – резко снизились. Непрерывно улучшается технология и санитарно-гигиеническая обстановка. И сегодня в атомградах нет какой-то особой радиации. Всё, как в обычных городах.

Многие медики объясняют рост онкозаболеваний в атомградах скрининг-эффектом. Мол, на самом деле всё прекрасно, это мнимый рост. Просто диагностика стала лучше, вот и стали выявлять больше болезней.

Действительно, повышение частоты и качества медицинских обследований может привести к удивительным результатам. Известный учёный З. Яворовски приводит статистику роста РЩЖ у детей за 10 лет (1988–1998 гг.) [6]. Число зарегистрированных опухолей в Белоруссии тогда выросло в 45 раз, в России и Украине – в 4 раза, а в Польше – осталось прежним. Почему? А просто Польша не была объявлена «загрязнённой», и там в медицинских обследованиях мало что изменилось.

Но можно ли такой гипердиагностикой объяснить рост онкозаболеваний и в атомградах? Да, диагностика совершенствуется – но не настолько же! И почему тогда выросли другие заболевания? Чтобы выявить токсикоз беременных женщин, синдром респираторного расстройства у новорожденных или бронхиальную астму, суперсовременное диагностическое оборудование не требуется. Значит, для роста болезней должны быть и другие причины. Какие же? Да те же самые, что повсюду в России. А что у нас произошло в последние годы? Из того, что могло резко сказаться на состоянии здоровья населения?

На самом виду два явления.

Первое. Резкое ухудшение экологической обстановки в городах из-за роста числа автомобилей. В атомградах с высокими зарплатами атомщиков это носит характер эпидемии. А ведь закрытые города не были рассчитаны на массовую автомобилизацию: небольшие территории, ограниченные периметром из колючей проволоки, узкие дороги. Результат: в прошлом чудесные, зелёные, почти курортные города, превратились в этакую мини-Москву.