Занавес - [41]
И вот сейчас, когда он был по-настоящему болен, его отношение к болезням, казалось, изменилось.
Возможно, именно в этом заключалась основная причина. Другие болезни были пустяковыми, но теперь, заболев основательно, он, вероятно, опасался признать реальность этого факта.
Он энергично и зло отвечал на все мои возражения.
— А меня уже осматривали врачи — и не один! Я был у Бланка и Дэша (он упомянул двух известных специалистов). И что же они посоветовали? Они отослали меня в Египет, где мне сразу же стало хуже. Я также консультировался у Р.
Р., насколько мне было известно, — специалист по сердечным болезням.
— И что он вам сказал? — спросил я.
Пуаро бросил быстрый взгляд в сторону. Моё сердце сильно, словно в агонии, забилось.
— Он сделал всё, что было в его силах, — спокойно сказал он. — Все лекарства у меня под рукой, но больше — ничего. Вызывать других врачей, Гастингс, как вы видите, бесполезно. Мотор мой, mon ami, на пределе. К сожалению, в отличие от машины, его нельзя заменить.
— Но, послушайте, Пуаро, надо что-то делать. Кёртисс…
— Кёртисс? — резко прервал Пуаро.
— Да, он вызвал меня. Он встревожен.., сказал, что у вас приступ…
Пуаро закивал головой.
— Да, эти приступы неприятно наблюдать. Кёртисс, как видно, не привык к ним.
— Так вы не хотите вызвать врача?
— Это бесполезно, мой друг.
Он говорил спокойно и решительно. Вновь моё сердце тревожно забилось.
— Гастингс, это будет последнее моё дело, — Пуаро улыбнулся. — Моё самое интересное дело, мой самый интересный преступник, потому что у Икса отличная техника и мастерство, а это вызывает восхищение, несмотря ни на что. Этот Икс, мой друг, действовал так ловко, что победил даже меня — Эркюля Пуаро! Он нанёс удар, который я не смог отбить.
— Если б не ваше здоровье…, — начал я его успокаивать.
Этих слов явно не стоило произносить. Эркюль Пуаро немедленно взорвался.
— Разве не говорил я вам десятки раз, что здесь не нужно физических усилий? Необходимо только думать!
— Да, конечно.., это вы хорошо умеете.
— Хорошо? Не просто хорошо, а прекрасно! Мое тело беспомощно, моё сердце устраивает всякие сюрпризы, но мой ум, Гастингс, мой ум работает превосходно. Он ещё в прекрасном состоянии — мой ум!
— Ну и великолепно, — спокойно произнёс я. Однако, спускаясь по лестнице, я думал о том, что ум
Пуаро отнюдь не так быстро реагирует на события, как прежде. Вначале — случайное спасение миссис Латрелл, а затем — смерть миссис Фрэнклин. А что мы сделали? Фактически ничего.
На следующий день Пуаро сказал мне:
— Вы предлагали, Гастингс, чтобы меня осмотрел врач, так ведь?
— Да, — с чувством отвечал я, — я был бы рад, если бы вы согласились.
— Хорошо, я согласен. Я хотел бы видеть Фрэнклина.
— Фрэнклина? — я был удивлён.
— Да. Он же врач, разве не так?
— Да, но он врач — исследователь.
— Ну и что. Я уверен, что он никогда не достигнет успеха как практик, поскольку недостаточно опытен, чтобы ухаживать за больными у постели, но знания его необычайно обширны. Он из тех, о которых говорят, что они «знают своё дело лучше других».
Всё же я не был удовлетворён его объяснением. Я не сомневался в способностях Фрэнклина, но он меня всегда поражал своим безразличным отношением к людским страданиям. Возможно, он обладал большими знаниями и имел склонность к научной работе, но больным от него было мало пользы.
Со стороны Пуаро, однако, это была значительная уступка. Фрэнклин с готовностью согласился осмотреть его. Правда, он заметил, что если необходимо постоянное медицинское наблюдение, тогда следует вызвать местного врача — практика. Он не сможет взять это на себя.
Фрэнклин провёл у Пуаро много времени.
Я дождался, пока он выйдет, затащил его в свою комнату и закрыл дверь.
— Ну? — нетерпеливо спросил я.
— Замечательный человек, — задумчиво произнёс Фрэнклин.
— О да, — я отмахнулся от этого, и так очевидного факта. — Что вы скажете о состоянии его здоровья?
— Здоровья? — доктор был удивлён, как будто я упомянул о чём-то маловажном. — Состояние его, конечно, ужасно.
Я почувствовал, что это не профессиональное заключение, хотя и слышал от Джудит, что Фрэнклин в своё время был одним из лучших специалистов.
— Насколько он плох? — нетерпеливо продолжал я. Он бросил на меня взгляд.
— Вы хотите знать?
— Конечно.
— О чём этот дурак думает? Многие, напротив, не хотят ничего знать, — произнёс Фрэнклин. — Они ждут утешения, надежды, уверенности, что произойдёт счастливое исцеление. Совсем другое дело с Пуаро…
— Вы хотите сказать…, — и вновь моё сердце тревожно забилось.
Фрэнклин кивнул.
— Да, именно так, и, должен сказать, очень скоро. Я бы умолчал об этом, если бы вы так не настаивали.
— Значит.., он это знает?
— Да, знает. Его сердце может остановиться... в любую минуту, но никто, конечно, не сможет точно сказать, когда именно.
Он замолчал, затем медленно произнёс:
— Из его слов я понял, что он беспокоится о завершении какого-то.., как он говорит.., начатого им дела. Вы, наверное, знаете, что он имеет в виду?
— Да, знаю.
Фрэнклин бросил на меня заинтересованный взгляд.
