Занавес для марионеток. Летописи Эйла - [32]

Как Свирк и ожидал, никаких возражений, по поводу его отлучки не возникло, наоборот мать обрадовалась его решению, поскольку хотела передать письма и небольшую посылочку и только ждала удобного случая для этого. Выход наметили на следующее утро так как, несмотря на близкое по меркам глиссов соседство[44], путь занимал весь световой день. Конечно, будь у них ххорт, дорога заняла бы от силы несколько часов, но откуда у них с матерью ххорт, если и так еле концы с концами сводят. Обговорив все детали, они спокойно улеглись спать. Сон никак не шел к молодому глиссу, сказывались и волнение, и дневной отдых, и то, что он впервые в жизни принял полностью самостоятельное решение. Раз за разом он прокручивал в мыслях свой план, заново рассматривая его и уточняя детали. Самым главным вопросом было не то как добраться до Многоликих, а как получить нужную информацию и тут ему приходилось полагаться только на удачу, никакого представления как это сделать у него пока не было. Решив, что в любом случае судьба предоставит ему шанс исполнить задуманное, Свирк немного успокоился. Во сне ему виделись орды перевертышей, преследующих его, люди, с которыми он о чем-то говорит и плачущая мама. Пробуждение было нелегким, от дрёмы осталось неприятное послевкусие и тяжелый осадок. Больше всего его удивляло то, что во сне присутствовал человек, ведь он никогда в глаза не видел никого из людского племени и представлял их себе только по рассказам. За окошком, затянутым бычьим пузырем, светало и молодой глисс выбежал в утреннюю прохладу, утреннее умывание смыло с него остатки тяжелого сновидения и он, окончательно придя в хорошее настроение, вприпрыжку вернулся домой. Мать уже суетилась у очага, готовя завтрак и собирая ему нехитрые припасы в дорогу. Свирк, неожиданно для себя, с грустью посмотрел на неё, он впервые обманывал близкое существо, и ему было не по себе. Первым порывом было подбежать, обнять и во всём признаться, но он быстро переборол в себе этот порыв, представив, как она будет радоваться и гордиться им по возвращению. Сборы не заняли много времени, и солнце еще только начинало свой дневной путь по небосклону, когда Свирк не спеша вышел из родного селения. На все вопросы куда он так рано собрался он с важностью отвечал, что идет навестить родственников и вернется нескоро, с радостью подмечая понимающие усмешки односельчан. Теперь уж точно ни у кого не возникнет и тени сомнения в цели его путешествия.

Просторы, покрытых густотравьем равнин легко ложились под ноги, и за первую половину дня он успел проделать большой отрезок пути, чтобы окончательно исключить возможность раскрытия своего плана юноша всё это время двигался в сторону владений соседнего Рода, однако после дневного привала, на котором он подкрепился и немного погрелся на солнышке, юноша резко повернул на запад и двинулся в сторону земель Многоликих. Границы он планировал достичь к вечеру.

Прекрасна степь в конце весны начале лета. Хоть Свирк и никогда не видел моря, он представлял его похожим на то, что сейчас представало перед его глазами. Ветер гулял и баловался на безграничных пространствах, выписывая в траве прихотливые узоры или запуская волны, бегущие одна за одной, в тщетных попытках нагнать друг друга. Воздух был прозрачнее горного ручья. Напоенный запахом трав и земли он проникал в лёгкие, очищая мысли и настраивая на неторопливые размышления о мире и природе. Однако юноше было не до возвышенных дум, всё его существо было устремлено вперед. Ему хотелось как можно быстрее добраться до своей цели, осмотреться и приступить к выполнению задуманного. Пока всё шло хорошо, не позволяя себе останавливаться ни на минуту, он смог дойти к приграничным болотам задолго до заката. Выбрав хорошо закрытое со всех сторон зарослями место он понаблюдав некоторое время за окрестностями, улегся спать. Следующий день грозил быть очень напряженным.

Вообще четкой линии, по которой можно было бы определить где начинаются владения оборотней и глиссов не существовало. Оба народа издавна жили в мире, не имея, ни причин, ни желания менять сложившийся порядок вещей. Оседлый образ жизни ящероподобных существ никак не мешал их соседям вольным охотникам-оборотням. Тоже самое действовало и в обратную сторону. Они жили по соседству, практически не обращая внимания друг на друга Иногда торговали, иногда помогали соседям, иногда ссорились, но дело никогда не доходило до оружия или серьезных конфликтов. Глиссам не нравились леса, в которых Многоликие чувствовали себя дома, а перевертыши не особо жаловали ничем не прикрытые просторы степи, на которых они ощущали себя неуютно. Поэтому на территориях, разграничивающих земли этих народов редко можно было встретить вооруженные отряды обеих сторон, и вообще они были достаточно спокойным местом. Оттого Свирк спал спокойно, набираясь сил перед следующим днем.

Глава 3

Пробуждение было очень приятным. Солнечные лучи пощекотали спящего и начали солнечными зайчиками весело бегать по его телу. Юный глисс открыл глаза полным сил и беспричинной радости. Ему снилось что-то очень, очень хорошее, но что именно Свирк никак не мог вспомнить. Быстро перекусив и напившись воды, он занял свой вчерашний наблюдательный пункт. На этом участке граница представляла собой достаточно сильно заболоченную местность, собственно говоря, юноша поэтому и выбрал его для проникновения на незнакомую территорию. Вряд ли кто будет уделять особое внимание охране именно этого места, учитывая отношения между двумя народами. Пронаблюдав около часа, и не заметив никакой активности, он тронулся в путь. Быстро перебравшись через болото, не представлявшее из себя значительного препятствия для глисса с его широкими перепончатыми лапами, Свирк впервые вдохнул воздух чужой земли, по первым ощущениям он ничем не отличался того, которым он дышал дома. Эта полушутливая мысль неожиданно подбодрила его, в конце концов, дома он без труда вызнавал нужные ему сведения вне зависимости от того хотели их скрыть или нет. А раз так то и здесь он справится, хотя чего уж скрывать, тут будет потруднее. Убеждая себя в непременном успехе задуманного, разведчик всё дальше уходил от болота, постепенно углубляясь в земли Многоликих. Рельеф значительно отличался от того, к которому он привык дома, вместо широких, изредка изборожденных речными изгибами просторов, пологие холмы, перемежаемые рощами, и чем дальше, тем больше небольшие островки леса превращались в острова, а затем и в целые материки. Свирк не очень то жаловал лес, как и многие его сородичи, предпочитая открытую солнцу и ветру степь, однако совсем уж ужаса перед громадами высоких деревьев не испытывал. Скорее наоборот, ему нравились опушки с их запахами и доносящимися из лесной глубины таинственными звуками. Вот по ним-то он следовал, не выбираясь, на становящиеся все более редкими открытые пространства. При этом он старательно напрягал все органы чувств, пытаясь уловить приближение кого-либо постороннего. Его план был до крайности прост, найти стоянку одного из кланов, затем пользуюсь присущими любому глиссу способностями оставаться незамеченным, разведать обстановку, и действуя по обстоятельствам попытаться добыть нужные сведения. Конечно, его задумка не отличалась оригинальностью, но ничего другого ему попросту не приходило в голову. Между тем ящер уже достаточно углубился на чужую территорию, а никаких признаков присутствия местных обитателей заметно не было. Это слегка озадачивало, поскольку такое отсутствие признаков деятельности никак не вписывались в его представления об образе жизни любых разумных существ. В конце концов, должны же у перевертышей быть дома, а к домам вести дороги, у дорог должны быть колодцы и места стоянок, по крайней мере, так было на родине. Только сейчас у молодого разведчика закрались первые сомнения в том, насколько правильно он поступил, так быстро приведя в исполнение свою задумку. Ведь, в сущности, про оборотней он знал только то, что изредка рассказывали молодняку учителя. Всего тридцать три клана, каждый имеет свои охотничьи угодья, каждый имеет свою собственную вторую ипостась в виде какого-либо зверя, изредка совместные действия всего народа обсуждаются на общем Совете и пожалуй всё… Тревожась всё больше и больше, он продолжал двигаться на запад, через пару часов его скорость вообще могла сравниться только с черепахами-гигантами, жившими на самом восточном краю области занимаемой глиссами, и за свою очень долгую жизнь вряд ли уходивших более чем на милю от места рождения. Почти с облегчением он наконец почуял запах дыма, обоняние глиссов наравне со зрением и слухом вообще не имело себе равных среди всех разумных рас, именно это их качество делало их превосходными лучниками и разведчиками, компенсируя меньший размер и силу. Ни сломанная веточка, ни единая примятая травинка не указывали на то место, где только что был маленький разведчик. Бесшумно, словно тень себя самого, он скользил между деревьями и зарослями кустарника. Это продолжалось достаточно долго, пока перед его глазами не открылась огромная поляна, усеянная расставленными в беспорядке шатрами и наполненная шумом и смехом. Понаблюдав некоторое время Свирк понял, что часть оборотней играет в какую-то незнакомую игру, а остальные, совершенно не обращая внимания на окружающее, с увлечением наблюдают за этим зрелищем. Еще через час он понял, что все его попытки разобраться в правилах абсолютно бессмысленны, нет, основную суть он уловил, нужно было захватить небольшой круглый предмет и всеми возможными способами запихать его в корзины находящиеся по краям большой круглой площадки посередине стойбища. Но вот понять по каким принципам игра то останавливалась, то наоборот продолжалась, и есть ли здесь команды или каждый играет сам за себя, оказалось выше его разумения. Вообще игра больше всего напоминало схватку птиц за кусок брошенного им сердобольной хозяйкой хлеба.